С 33-летним священником Феофаном, в миру Сергеем Кобцом, мы встретились в Киеве возле Михайловского собора. Он ждал у входа — высокий, белокурый, с аккуратной бородкой, совсем не похожий на священника. В черном костюме, куртке, с сумкой на плече.
Батюшка предлагает зайти в семинарию. По длинным гулким коридорам проходим в столовую. Молодой послушник приносит чай и сушки. Спрашиваю, как к нему правильно обращаться.
— Отче Феофан, - говорит. - Сергеем меня называют только мама и бабушка. Другим делаю замечания.
Служит он в селе Засупоевка, что под Васильковом. Приход небольшой, в церковь переоборудовали бывший магазин. Отец Феофан радуется каждому новому прихожанину. В селе есть местный диалект — засупоевцы звук "л" произносят мягко, такой здесь говор. Поэтому и выходит: "Когда была мольода, то буля я льовка". И о священнике говорят: "Льовкий у нас батюшка".
О ком в селе сплетничают? Об учителе, председателе сельсовета и священнике
— О ком в селе сплетничают? Об учителе, председателе сельсовета и священнике, — рассказывает отец Феофан. — Когда приезжаю в село, сразу спрашиваю, какая новая сплетня о батюшке. Если нет — ничего не сделал. Следят, кто зашел ко мне, кто вышел. На праздники смотрят, сколько батюшка выпил. Сами же припрашивают! Сто грамм выпьешь, а на другой день говорят, что батюшка напился. Это же село, — смеется.
Но отец Феофан любит Засупоевку. Рассказывает, что когда-то в селе была дача Хрущева. Тогда лишь одной бабке позволялось гнать самогон для первого секретаря компартии Украины.
— Проблем с продуктами у нас нет, а вот с деньгами... — разводит руками. — Зарплаты у меня нет. Перебиваюсь: то квартиру освящу, то машину. Раньше готовил сам, а теперь обленился, потому что посуду нужно мыть, — улыбнулся. — По селу идешь — крестьяне приглашают в гости: у одного позавтракаешь, у другого - отобедаешь. Приносят молоко, сало. Когда приехал со скита, весил 85 килограммов, а теперь 95 — отъелся, — показывает на живот.
Рассказывает, что верующей в его семье была только бабушка. Вместо сказок рассказывала истории из Ветхого Завета.
Когда был маленьким, хотел спортом заниматься, но мама настояла на музыке.
— Бабушка подарила мне аккордеон, который стоил недешево, 350 рублей, — начал вспоминать. — Мама на спине связывала ремни аккордеона, чтобы я не убежал. Когда фальшивил — давала пинка.
Решил, что будет военным. Поступил в Васильковское авиационно-техническое училище.
— Я же был воспитан на программе "Служу Советскому Союзу". Думал, что военный — это почетно. Но после присяги понял, что попал в дурдом, — не удержался батюшка от грубого словца. — Думал, буду изучать технику. Вместо этого — убирал территорию и "красил" траву. За неделю мне перехотелось там учиться, но ради мамы и бабушки терпел целый год.
В одно воскресное утро он проснулся, накинул шинельку, перепрыгнул через забор и пошел в церковь на службу. Он стал первым курсантом, заглянувшем в местную церковь. Говорит, что потом "летел", как на крыльях, однако на перекличку все же опоздал. А через несколько дней написал рапорт об увольнении. Отслужил еще полгода, и потом поступил в школу охранников.
— Это были месячные курсы, где обучали профессиональных сторожей, — рассказывает дальше. — Учили драться, стрелять. Решил я пойти на курсы барменов. На практику попал в ресторан-казино "Олимп", к Семену Юфе — главному бандиту Республиканского стадиона, — уточняет.
Мама связывала мне на спине ремни аккордеона, чтобы не убежал
— Я обслуживал бандитов, это была хорошая школа. Официант должен быть психологом: если правильно себя поставишь — удержишься. С Юфой за руку здоровался, Авдишеву чай литрами носил. А на выходные ездил в родную Калиновку. Там прислуживал в церкви пономарем и пел в хоре.
Через пять лет Сергей Кобец решил поступить в Киевскую духовную семинарию. Но через некоторое время забрал документы.
— Мирские искушения, бывает, сильнее тебя, — объясняет.
Но в следующем году таки стал семинаристом. Было ему тогда 29 лет. На втором курсе посоветовали: или женись и рукополагайся, или принимай постриг.
— Ходил дважды свататься, но девушку не заставал дома. Шампанское и конфеты оставлял соседям. Значит, не судилось, и об этом не жалею, — снова улыбается.
— Маме сначала не сказал, что иду в монахи, потому что была бы в шоке.
Нарекли его Феофаном, в честь святого. Долго не мог привыкнуть к новому имени. Год провел в ските под Севастополем.
— Из благ цивилизации был лишь свет, — вспоминает. — Готовили на костре. Еле выживали, картофель считали счастьем. А нужно было за что-то и одежду покупать. Не с кружкой же для сбора денег ходить по базару.
Когда вернулся в Киев, ему предложили ехать в Ирак — офицером по вопросам религии. Согласился. Город Эль-Кут, провинция Васит, база "Дельта" — бывший саддамовский аэродром. Говорит, что природа там похожа на степь с глинистым грунтом. Когда идет дождь, глина липнет к сапогам так, что ногу не поднимешь.
— Условия нормальные, а вот еда, как в "МакДоналдсе" — вкусно, пока горячо, — продолжает священник. — На вторую неделю начинаешь пухнуть. Так мы варили борщ, кашу. Овощи покупали на базаре. На Сочельник готовили кутью, вот только мак там в большом дефиците.
Феофан, — говорили офицеры, — ты будешь знать больше, чем контрразведка
Тяжело было: кто-то в казарме отдыхает, кто-то музыку слушает, кто-то порнографию смотрит. Перед каждым выездом на операцию окропляли технику — благословляли. В армии НАТО у священника большой авторитет! У поляков, американцев капеллан — официальная должность. "Феофан, — говорили офицеры, — ты будешь знать больше, чем контрразведка".
Пришлось отцу Феофану и на вертолете полетать. Перед взлетом каждому выдали пакетик с резинками. По рисунку на пакетике понял, что это для ушей — от грохота.
Отец Феофан рассказал, что в боях погибли только двое военных — попали в засаду. Остальные потери — из-за беспечности. Один пьяным сел за руль — сам погиб и других покалечил. Другие фотографироваться полезли на боеприпасы, а те сдетонировали.
— Какая была армия в советское время, такая и осталась! — машет рукой батюшка. — Одного рядового довели до самоубийства. Обвинили в краже фотоаппарата. Парень его вернул, но все равно его затравили, никто не вмешался. Если бы был верующим человеком, имел бы страх перед самоубийством, а так... — вздыхает.
Говорит, что было еще одно самоубийство — застрелился переводчик. Но отец Феофан допускает, что его убили:
— Много знал, потому что отмывались в Ираке большие деньги. Я удивляюсь: получать нормальную зарплату и еще обворовывать тот бедный народ.
Вспоминает, что прихожанином у него был американец Майкл. Отец в первый раз пожалел, что не знает английского.
— Говорила мне мама — учи, — смеется. — Арабы решили, что они скорее выучат русский, чем дождутся, когда мы осилим английский... А самым тяжелым был последний месяц. Люди надоедают друг другу. Домой звонили раз в месяц, а вот поляки проводили телемосты — могли увидеть свои семьи. Зато тележурналисты сняли обо мне сюжет. Маме начали звонить соседи: там вашего сына по телевизору показывают! Был поп, а стал поп-звездочка, — шутит батюшка.
— Сейчас приглашают в монастырь, — сказал на прощание. — Пока еще отказываюсь. Нужно на церкви крышу перекрыть и купол с крестом поставить. Еще успею туда...
1972 — родился в селе Калиновка на Киевщине
1987 — стал учащимся Васильковского сельхозучилища
1990 — поступил в Васильковское военное авиационное училище
2000 — начал учиться в Киевской духовной семинарии
2001 — принял постриг
2002 — получил благословение на службу в приходе села Засупоевка
2004 — офицер по вопросам религии в Ираке
2 
1
Комментарии
1