Во дворе Екатерины Заноз, 71 год, из села Козлов Киевской области куры клюют разрезанный пополам арбуз. Хозяйка выносит две самодельные табуретки. Она в переднике, на ногах — калоши, заляпанные краской. В руках — серебристая телефонная трубка "Панасоник".
— Дети подарили, балуют меня, — гордится. — У меня три дочери. А какие зятья! Завалилась веранда, — показывает на обитую вагонкой веранду, — за выходные сделали. Девочек с детства научила косить. Вышли замуж, приехали ко мне, стали с косами, а зятья — за ними. Куда ж им деваться?
Рассказала, что 17 лет вдова. Муж умер 59-летним от гангрены. 9 лет перед смертью она за ним ухаживала. Научилась и кролей драть, и за ульями смотреть.
Спрашиваю, как познакомились.
— С дедом? — оживляется. — В семнадцать лет первый раз пошла я в клуб. Как уцепился он за меня, никого не подпускал — для себя берег. Мы в детстве вместе колоски в поле собирали. Через два года говорит: "Буду женится, жди, приду с хлебом". А мне не хотелось! Хоть он и красивый: личико румяное. Щас покажу.
Его отец не хотел меня. Ему, чтобы дочь бригадира
Екатерина Ивановна идет вглубь двора. Несет железную пустую банку из-под жевательных резинок. На ней цветные изображения голливудских звезд. Показывает на Кевина Костнера:
— Глазами мой муж — копия. Так я говорю, что не пойду за него. А он: "Дам водку ребятам, они тебя из клуба живьем притянут". Это же позор какой! Я и согласилась.
Звонит телефон. Бабушка сдвигает платок с уха:
— Я перезвоню, у меня журналист. Соседка, — говорит. — Завидовали все, что меня взял. Но его отец не хотел меня. Ему, чтобы дочь бригадира. Восемь лет мучалась. Посажу возле дома цветочек, а свекор: Не "засирай землю". Аж пока этот дом построили.
В сарае стоит старый мотоцикл с коляской.
— Теперь зять на нем ездит. А когда-то я любила. Выеду, бывало, за лес, чтобы люди не смеялись. Дочки просят: "Мама, покатайте". Я на лугу разворачивалась, как поднялась коляска, — заламывает руки. — Как я детей не поубивала? Я и с ружья стреляла, — рассказывает. — Брат говорит: "Не бойся, я тебе холостыми заряжу". Как-то в обед смотрю: по посеянной кукурузе вороны ходят. Одну подстрелила. Забрала птицу, а она — раненая. Пришел муж, я ему рассказываю.
— "Жалко, ой как жалко, бедненькая птица", — говорит он. — Понес и надел на колышек. Такое пугало вышло, лучше не надо: никто больше не летал. А теперь кабаны по огороду бегают. До чего дошло! Кукурузу истоптали, а лиса в прошлом году 29 курочек и тридцатого петушка унесла.
Выходим за ворота по другую сторону двора. Из будки выглядывает лохматый пес.
— Аж пока я Киллера спустила, — радостно говорит бабушка. — Он лису так прогнал, что до сих пор еще ее не видела.
На прощание Екатерина Ивановна декламирует стихотворение: " Іде зим онька-зима, яка ж т и страшна".
— Это крик одинокой старой души, — объясняет. — Я пишу стихотворения, когда плачу, после того как стала сама жить, когда зимой заметет. Но не записываю. Настоящие люди о птичках пишут, о солнышке, о воде. А я — о своей беде.
1934, 7 декабря — родилась в селе Козлов Переяслав-Хмельницкого района Киевской области
1944 — работала в колхозе сигналистом: собирала жучков на свекле
1947 — еле выжила после воспаления легких
с 1949 — ухаживала за телятами в колхозе
1953 — вышла замуж за комбайнера Алексея
1955 — родилась дочь Люба; через два года — дочь Вера; через пять — Надежда
1989 — умер муж; через год не стало брата Николая
2005 — за 3 тыс. грн провела телефон
Имеет 69-летнюю сестру-инвалида Марусю
2 
1
Комментарии