"Вы на каком языке говорите? — 81-летний Алексей Степовой стоит на ступенях Дома культуры в селе Джулинка Бершадского района на Винниччине. — Я украинский плохо знаю, образования три класса. Исключили, потому что на промокашке учительницу нарисовал, очень красивая была. А с десяти лет до самой войны наравне со взрослыми в колхозе работал. Потом 11 лет в России был: в армии, в войсках МВД, а потом — в лагерях".
Алексей Филиппович сбрасывает фуражку. Топает сапогами по коридору.
— В армию попал случайно. В 1944-ом провожал товарища на войну, выпили по рюмке водки и пошли в военкомат. Но он что-то себе сделал, потому что на теле появились прыщи, и забраковали. Военком увидел меня: "Раздевайся!" И взяли, хоть и сын "врага народа". Отца в 1932-ом застрелили, потому что не хотел идти в колхоз. Мать сама троих детей на ноги ставила.
В мастерской Степового пахнет красками. У окна на подставке незаконченный натюрморт.
— Сперва служил на бронепоезде. Ранили, после госпиталя охранял химический завод в Горьком. Солдаты стояли на посту по 12 часов ежедневно, а мороз 40 градусов. Прохожу по постам — никого нет, порасходились греться. Я к начальству: какой же это объект государственной важности, что солдаты оставляют посты? В 1949-ом к нам приехала комиссия из Москвы для проверки состояния политического духа. Генерал собрал комсомольское собрание. Я выступил: на посту стоим, как подзаборники, биографию Берии зубрим наизусть, а вопросов политического значения не знаем. Меня тут же взяли под колпак. От меня все отшатнулись. Я очень переживал одиночество.
Степового арестовали 8 августа 1950-го, забрали боевые медали. После двух месяцев следствия приговорили к 10 годам лагерей.
— Наказали за рисунок Сталина со свиньей. В кабинете политзанятий висел портрет вождя. Как-то перерисовал его на обложку тетради. Товарищ по парте говорит: "А поросенка нарисуешь?" — за окном как раз поросенок бежал. В конце занятия мы сдали тетради. Потом рисунок в дело вложили.
Степовой четыре года и семь месяцев по 16 ч. рубил лес в тайге Горьковской области России.
— В зеках чувствовал себя, как в санатории, по сравнению с колхозниками. Нам давали 300 грамм хлеба, баланды. Хоть она жиденькая, но теплая. Давали обувь, одежду. А колхозники ничего не имели. Деньги им не платили, еще и из дома нужно было сдавать яйца, кожу, мясо. Колхозник сеял прадиво на огороде, осенью его вымачивал, высушивал, перетирал, делал кукли и клочья. Из клочьев делали мешки, а из кукол — белье. Это очень тяжелый труд женский! Моя мама с утра до ночи сапали свеклу. Как-то закончили завидна, и бригадир отпустил домой. Женщины пошли с поля, глянули на село, а оно все белое, как в снегу. Это вишни зацвели. Представляете: люди в селе не видели, что вишни цветут.
В январе 1954 года дело Степового пересмотрели, мужчина вернулся домой. Приговор отменили в 1975-ом.
— Пытался поступить в художественный институт, но дорогу перекрыла анкетная отметка "репрессированный". Окончил курсы механизаторов, работал трактористом. Потом завклубом назначили. Работы было много, потому что все село в щитах: "Верной дорогой идете, товарищи", "Партия и народ едины". А под надзором был еще 25 лет. Где не появлялся — за мной слежка. В сентябре 1966-го ко мне Александр Солженицын приезжал. Я его повесть "Один день Ивана Денисовича" за одну ночь прочитал, письмо написал и в гости пригласил. Встретились возле теперешней церкви. Он с первой женой Наталией Решетовской приехал. У меня петух был приготовлен, вино домашнее. Подал коньяк — все-таки гость из столицы, а он отказался. Говорит: коньяка могу выпить в дорогом ресторане, а такого виноградного вина нигде не попробую. Говорили несколько часов. Потом насыпал ему в багажник "москвича" подольских яблок. Не фотографировались — тогда фотография на селе была редкостью. Но в КГБ встречу зафиксировали. Секретарь на райкоме партии показывал три фотографии: Степовой и Солженицин — там обнялись, там поднимаются по ступенькам, там сидят на скамейке. И на меня посыпалось. Даже Солженицыным прозывали.
Отца в 1932-ом застрелили, потому что не хотел идти в колхоз
В настоящее время на Алексея Степового в Джулинке говорят "Шевченко".
— За длинные усы назвали, но мне это не нравится. Шевченко — гений, а я — простой человек. Помню, мама продала ведро вишен за 30 копеек и за 10 копеек купила мне акварельные краски и кисточку. Кисточка из конского хвоста, жесткая. Вот хочу глаз нарисовать, а не получается. Я по своей детской непосредственности считал, что я совсем бездарный человек.
С 80-летней женой Лидией Степановной мужчина вырастил сына Ивана и дочку Инну. Обручились по возвращении Степового из ссылки. 50-летний Иван живет под Киевом, работает механизатором. Инна — в Смоленске, продавец. Степовой имеет четверо внуков.
6 
1
Комментарии