— Здоровых шахтеров практически не бывает. Все они как не кровавят, то задыхаются, — 75-летний Иван Погорелец встречает на автобусной остановке в городе Сосновка Сокальского района. Он третий срок возглавляет Союз инвалидов-шахтеров.
Из Львова в Сосновку на машине ехать 1,5 часа. В городе работают три шахты.
— А как тут не травмироваться? Под землей нужно пройти два километра. Горняк устал, задремал, упал в глубокий металлический люк. Вот тебе и труп, — Иван Федорович ведет в союз рядом с музыкальной школой. — У нас две тысячи имеют вторую группу, силикоз. Ты на базар пойди: там как не с палочкой, так на инвалидной коляске. Говорят, потому что технику безопасности не соблюдают. Я 25 лет отвечал за технику безопасности. Что тебе скажу: если каждый пункт соблюдать, некогда будет уголь добывать.
Напротив автобусной станции показывает на кирпичную многоэтажку, до половины окрашенную в розовый цвет.
— В том доме Николай Иванович живет. На нем шахта небитого места не оставила. Но ничего, держится, молодец. Ты давай без меня. Должен отчеты готовить, — прощается.
— Кто там? — спрашивает женщина, когда звоню в дверь бывшего шахтера Николая Кураша, 84 года. Двери открывает жена 73-летняя Елена Лукашевна.
— Николаю в воскресенье очень плохо стало, упал. Пошла на кухню по воду, а он деревянный лежит. Еле в чувство привели. У него проблемы с легкими, очень задыхался. Силикоз так мучает. Эта проклятая болезнь моего первого мужа в 60 лет в могилу загнала. Также шахтером был. И сын — шахтер. А где нам еще в Сосновке пристроиться?
Николай Иванович работал 40 лет на шахте. 33 из них был проходчиком.
— Первую травму получил на заводе, там работал сталеваром при печи. Горячая искра попала прямо в левый глаз, — садится в мягкое кресло у низкого письменного столика. Берет пульт от телевизора. Там показывают передачу "Судебные дела". Делает тише.
— Думал, что хуже не будет. Пошел в шахту. Сначала было страшно, потом привык. Помню, как обвалилась шахта, нас засыпало породой. Моторист позвонил начальству. 3 часа просидели, пока за нами приехали. Пустили вниз шнурки. Я ухватился за один — руки трясутся, ноги трясутся, но держусь. Жить-то хочется. Наверху увидели, что начальник приехал нас спасать в деловом костюме. Потом только это и вспоминали.
Второй раз в шахте крючок в вагоне зажал ногу. Так меня тянуло, пока крючок не отпустил. Нога посинела, не мог ходить. Руководство, чтобы задобрить, дало путевку в санаторий "Любинь Великий".
Руку вывернул, когда поправлял канат обводки, — добавляет. — Ее зацепило за шпатель. Она вспухла, разнесло. На рентгене показало перелом. Но тогда гипс наложили, на больничный отправили. Потом опять к работе.
Но хуже всего было, когда вагон толкал, а крепление сломалось. Я долго летел за вагоном. Если бы отпустил, людей раздавило бы. Как остановился, головой в него ударился, улетел назад, как курица. Тогда заговорили, чтобы мне инвалидность дать. Но сейчас одну только шахтерскую пенсию получаю. Выходит где-то около шести тысяч, потому что еще за силикоз доплачивают, — встает из кресла, держится за спину. Хромает по комнате, расхаживается.
— Из-за той травмы головы шесть лет назад начал слепнуть, — подходит Елена Лукашевна. — Мы пошли по чернику. Начали собирать, а он ягоды не видит. Только руки вымазал. За свои деньги операцию делали. Просили путевку, чтобы в том году на курорт поехал. У Николая руки-ноги болят. Ему Великий Любинь в Городоцком районе или Немиров в Яворовском подходит. А они в Схидницу дали. Говорят, поедьте, воды попейте. Ты им за здравие, а они тебе за упокой.
— Но что тебе скажу, я и так благодарен Богу, что до таких лет дожил, — продолжает Николай Иванович. — Все мои ровесники поумирали. Немногие из шахтеров за 60 доживают. Много пьют. Если не хочешь, говорят: "Ты лезешь в шахту. Не знаешь, вылезешь ли, а на конец сто грамм не выпьешь". Но это только после работы, — останавливается у окна. — 50 процентов травмируются по неосторожности. Один вообще задумал покурить в шахте. Его поймали, так он за ночь из Сосновки выбрался. Его в тюрьму посадили бы — это же вся шахта могла бабахнуть.
— А сколько из шахты не вернулось. У нас здесь по соседству семья жила, двое деток, третьего ждали. Он на восьмой шахте работал. Ему шпур прошел через живот. Когда выносили из шахты, просил: "Ой, спасите, спасите, в меня третий ребенок должен родиться". Жена так рыдала, что ребенок мертвый родился. Его в могилу к отцу закопали, — Елена Лукашевна вытирает слезы.
64 несчастных случая на производстве произошло с начала года. Пять работников погибло. Эти предприятия проверяет прокуратура. По одному факту начали уголовное осуществление. В селе Гаи-Смоленские Бродовского района Львовщины на станции технического обслуживания автомобилей взорвалось колесо. Один рабочий травмировался, другой умер.
Потолок обвалился на двух работников
В прошлом году в железнодорожной больнице стоматолог заходила в лифт, споткнулась и упала. Двери закрылись, зажали ей ноги, кабина начала подниматься. На помощь кинулись коллеги. Полчаса до приезда спасателей держали лифт. Потерпевшая повредила голени, получила сотрясение головного мозга.
В 2012-м на ул. Замарстиновской вспыхнуло кафе-бар "Казацкий шинок". Двухэтажное деревянное здание сгорело до основания. Причиной называют короткое замыкание. Внутри нашли труп мангальщика. Он не успел выбраться из огня.
В прошлом месяце в техническом помещении административного корпуса Первого украинского театра для детей и юношества во Львове обвалился потолок. 1,5 кв. м упали на двух технических работников. Одного из них госпитализировали с черепно-мозговой травмой, у второго легкие ушибы.
Школьный сторож попал в больницу с переломом бедра. Говорил, что сделал замечание пятиклассникам, которые безобразничали в вестибюле, одного из них вывел за двери. Отчим школьника набросился на охранника с ругательством, потом столкнул его с лестницы.
2 
1
Комментарии