Евгений Маланюк был влюблен в Наталью Левицкую

 

Наталье Левицкой было 18, когда вместе с семьей пришлось покинуть родину. Она — дочь министра в правительстве Украинской Народной Республики, разгромленной большевиками. В 1920-м, когда выезжали в Варшаву, надеялись, что ненадолго, "что Украина будет самостоятельным государством и что мы еще вернемся", рассказывала в воспоминаниях мать Натальи Мария Левицкая. Увидеть еще раз Украину им было не суждено.

Андрей Левицкий происходил из древнего казацкого рода, был юристом по специальности. Политику, которой активно занимался со студенческих лет, не оставил и после свадьбы. Принадлежал к Революционной украинской партии, впоследствии Украинской социал-демократической рабочей. Втянул и жену, и даже маленькую дочь. "Натуся однажды чуть не пала жертвой нашего революционного увлечения, — вспоминала Мария Левицкая. — В мое отсутствие она почему-то начала плакать, а Винниченко (Владимир Винниченко — писатель и политик. — "ГПУ") разозлился и бросил на ребенка подушку, чтобы заглушить плач. Ребенок чуть не удушился. Бывали и смешные случаи. Иногда приходилось сушить прокламации не только от печатной краски". Маленькая Наталья их обписывала.

Она рано начала писать стихи. Родители "разоблачили" Наталью с этим в 12 лет. Как-то вечером вся семья собралась на семейные чтения. Младший на пять лет брат Николай начал декламировать стихотворение, которого до сих пор никто из них не слышал. "Неожиданно для всех Натуся кинулась на него чуть не с дракой и с криком: "Как ты смел заглядывать в мои тетради?" — писала Мария Левицкая в мемуарах.

Таких начинающих поэтов после поражения Освободительной борьбы 1917-1920 лет за границу прибыло много. Стихи, считали тогда в этой среде, — это важный вклад в борьбу за Украину. "Сейчас, именно во время дикарского задушивания нашей литературы, это так нужно. Правдами и неправдами просачиваются наши мысли в Киев", — уговаривал Наталью в письме поскорее издавать книгу близкий друг Евгений Маланюк. Он, бывший офицер армии УНР, поэт, был влюблен в Наталью. Надеялся, что взаимно. Строил планы на дальнейшую совместную жизнь. "Единственная моя, дорогая, далекая! Мне плакать хочется от теплой боли и нежности", — писал ей 15 февраля 1924-го. "Вы, как восковая свечечка жизни моей", — признавался через пять дней. Подписывался: "Ваш Пьеро". Но Левицкая тогда встречалась с будущим мужем — художником Петром Холодным-младшим. В марте 1924-го Евгений и Наталья увиделись в Варшаве, чтобы прояснить отношения. И сумели остаться друзьями.

На ее студенческие годы в Праге, а затем в Варшаве припали и свадьба, и рождение дочери Леониды — Иды, как называли ее дома. В письмах к поэтессе Елене Телиге — ближайшей подруге — Наталья жаловалась, что ребенок оторван от нее, полностью под влиянием бабушки и дедушки. Ведь уделять время дочери родители-студенты не могли. "Дорогая моя Натуся, понимаю, какая это трагедия быть матерью своего ребенка, а вместе с тем — не быть", — успокаивала ее Елена.

Вместе с Евгением Маланюком, Юрием Липой, Андреем Крыжановским и другими подруги-поэтессы вошли в созданную в 1929-м литературную группу "Танк". Задумали издавать свой альманах. Но Дмитрий Донцов, который тогда был главным редактором "Літературно-наукового вісника", — самого известного из тогдашних украинских журналов — отнесся к вновь созданной группе неблагосклонно. "Из группы "Танк", которая появилась из желания поддержать противобольшевистские борьбу ЛНВ, сделали конкурентов", — писала потом Наталья Левицкая-Холодная. Донцов называл группу иронически "Танок". Дальше начал отговаривать авторов давать свои произведения для публикации в запланированном альманахе. Он из-за тех интриг так и не вышел. А вскоре и группа прекратила существование.

В чуть измененном составе хотели издать журнал "Ми". Но Донцов стоял на своем — не допускал тексты к "конкурентам". Настоящая борьба развернулась за "душу" и поэзию Елены Телиги. Она же менее всего могла противиться Донцову. "Не мне сориентироваться, что это: любовь, обожание, приязнь или увлечение, — рассказывала Наталье о нем, — но это чувство так глубоко, что ты должен раз и навсегда с ним согласиться".

Дальше была война манифестов. Во время ее Евгений Маланюк выступил в ЛНВ с заявлением, в котором порывал с бывшими соратниками. Самым досадным для друзей было то, что ни слова перед тем им не сказал. "С болью в сердце я отвернулась от него, — вспоминала это Наталья Левицкая-Холодная. — И наша приязнь никогда более не возобновилась".

Из-за этого конфликта она порвала и с Еленой Телигой. "Грустно мне, что ты забыла обо мне, — написала та подруге в последнем письме к ней 11 сентября 1933-го. — Да пиши же Бога ради!". Наталья Левицкая-Холодная и на него промолчала. Но в 1948-м в стихотворении, с посвящением Елене Телиге, шесть лет до этого расстрелянной нацистами, вспоминала ее улыбающееся лицо, "щоб змити чад образ, все зайве і пусте й твоєї зради слід в душі моїй затерти".

Наталья Левицкая-Холодная прожила 102 года. Стихи писала везде, куда ее забрасывала судьба эмигрантки — в Варшаве, Праге, лагерях для перемещенных лиц в освобожденной от нацистов Германии. Издала их только в 84 года в Нью-Йорке, в сборном томе "Поезії, старі і нові". Эту, как и предыдущие две книги, оформлял ее муж Петр Холодный-младший. В Америке супруги осели после Второй мировой. "Они жили, как пара седых любовников, — вспоминал в мемуарах писатель Богдан Бойчук, который общался с супругами в начале 1980-х. — Петр Холодный шутливо "поддразнивал" пани Наталью какими-то давними действительными или вымышленными его изменами, а она энергично реагировала". В 1990-м муж умер, и она перебралась к дочери в Торонто. Последние годы доживала в доме для людей преклонных лет. Там и умерла.

×