"Всем жидам города Киева и его окраин 29 сентября в восемь утра явиться на рог улицы Мельника и жидовского кладбища. С собой взять теплую одежду и все ценности. Тот, кто будет замечен в другом месте, будет расстрелян", — записал в воспоминаниях немецкий приказ 1941 года в оккупированном Киеве Михаил Смоленский. Его беременную мать и сестру немцы расстреляли в урочище Бабий Яр. Ему с братом 3-летним Григорием удалось спастись.
Отец Смоленского пошел на фронт, а мать с двумя сыновьями и дочкой осталась в оккупированном Киеве. Михаилу тогда было 12. О немецком приказе узнал, когда шел с базара. В тот день мать послала его обменять некоторые вещи на картофель и хлеб. В городе постоянно раздавались взрывы, стояли тучи дыма.
"Это было 29 сентября, — вспоминает. — Люди с сумками, чемоданами и детскими колясками, пешком и на носилках шли к еврейскому кладбищу. Вокруг стояли крики и плач. Люди понимали, но не хотели верить, что их ведут на смерть. Ходили слухи, что будут куда-то вывозить, потому что видели много товарных вагонов. Каждый утешал себя как мог. Толпа разрасталась, появились полицейские, и началась давка. Мама сказала мне: "Бери Гришу и убегайте. Похоже, нас ведут убивать". И вытолкала нас из толпы".
Ребят поймали, побили и опять бросили в толпу. Мать и сестру они больше не видели. Когда всех стали заводить за ограждение из колючей проволоки, люди начали кричать:
— Евреи, нас убивают. Спасайтесь!
Ребята с другими ринулись убегать. За спинами слышали выстрелы и крики. Вернулись в разграбленную квартиру. Сосед посоветовал им оставить город. Больше месяца братья шли глухими селами и лесами. Ночевали в стогах сена. Ели краденый с огородов картофель. Как-то встретили солдат. Они жарили убитую лошадь, их угостили.
Дошли до Канева. На лодке перебрались на левый берег Днепра. "Шли день и ночь, под дождем и снегом. Полуголые, в разодранной одежде. У брата протерлись подошвы на сандалиях, и ему было больно ходить, потому что сухая скошенная пшеница колола в ножки", — вспоминает Смоленский. Так дошли до хутора Круча, около села Белоцерковка Великобагачанского района на Полтавщине.
Было уже темно, шел дождь со снегом. Постучали в окно одного дома. Хозяева побоялись оставлять детей у себя. Потому что за помощь евреям — расстрел. В дом вошла соседка, тогда 33-летняя Оксана Семергей.
— Мама,
мамочка, я скоро умру, — бросился Гриша к ней с плачем. — Я уже не могу ходить. Посмотри на мои ножки. Правда, ты нас больше не бросишь!
Женщина забрала их к себе ночевать. Помыла, переодела, смазала язвы. "На мальчиках были изношенные пиджаки. Маленький Гришка был
худющий, маленький,
натер ножки обувью до крови. Раны гноились, ступни набухли, — записали от Оксаны Семергей ученики из отряда юных историков Белоцерковской школы. — Малыш называл меня мамой. Не удержалась, решила оставить его у себя. Михаила не могла, потому что он был уже "обрезан" по еврейскому обычаю. А это — сразу расстрел".
Женщина дала Михаилу одежду, еду, и он пошел дальше. Своих детей у Оксаны не было. Ее муж Никита был на фронте. В 1942-ом, когда советские войска отступили, вернулся домой. Григория принял за сына. Но кто-то из односельчан донес в местную комендатуру, что Оксана взяла в дом еврея.
— Мы с родителями жили с Санькой через дорогу, — рассказывает Оксанина сестра 80-летняя Варвара. — Как только полицаи приходили к сестре искать парня, отец его у себя
прятал — под кроватью, в хлеву с коровой, в сарае, где зерно ссыпали. Полицаи забрали Никиту Семергея. Сказали, что отпустят, если утром женщина принесет 50 подписей, что у нее живет не еврей.
"Думаю, Господи, кто же в такое время подставит свою голову за чужого ребенка!
Всю ночь ходила от дома к дому, обливаясь слезами, — продолжает в воспоминаниях
Оксана Семергей. — И никто не отказал. Хотя могли даже в дом не пустить, так
как было много неграмотных. Даже малыши рисовали каракули. Сестра Анна дала
своему младшему карандаш и его рукой вывела "Мороз" — фамилию. А у меня мороз
по спине. Не дай Бог что".
Утром Никиту отпустили. Но после полицаи приходили еще несколько раз. "И на чердаке прятала, и в погребе, и даже в горячей печи. Тогда как раз растопила, хлеб печь. А тут полицаи на порог, так я туда Гришу. Не знаю, как он бедный выдержал. А как-то пришли немцы. Через переводчика одного из них спросил, чтобы Гриша сказал "кукуруза". Гриша прокартавил. Немец ехидно улыбнулся. "Так он же еще маленький — объясняю. Вон и соседский "
р" не произносит. Тот тоже сказал "
кукугуза". Тогда немец приказал снять штанишки. Внимательно осмотрел. Гаркнул "
гут" и пошел".
Михаил почти год странствовал по Украине. Ночевал в копнах сена, работал у людей за кусок хлеба и одежду. Осенью 1943-го добрался в село под райцентром Лубны на Полтавщине. Там дождался прихода советских войск и попросился в армию добровольцем. Был дважды ранен. В 1944-ом его
демобилизовали как инвалида. Через год после войны приехал к Семергеям с отцом.
Григорий тогда уже ходил в школу. Оксану и Никиту называл отцом и матерью К родному отцу не захотел возвращаться. Прожил у Семергеев 11 лет. Когда закончил семь классов, поехал к брату в Киев. Там выучился на строителя. Жил и работал в Умани на Черкащине. Женился, воспитывал сына и дочь. Каждое лето с семьей приезжал к Семергеям. В 1985-ом Григорий Смоленский на строительстве упал с многоэтажки. Через месяц умер. Семергеи ездили в Умань его хоронить.
Михаил Смоленский жил в США. Постоянно переписывался с Оксаной Семергей, посылал ей деньги. Перед правительством Израиля начал хлопотать о присвоении Оксане и ее мужу звания "Праведника народов мира". Начал собирать воспоминания и документы, подтверждающие это. В 2000-ом Оксана Семергей получила медаль и грамоту со словами: "Кто спас хотя бы одну душу — спас весь мир". Имена Оксаны и ее мужа, умершего в 1990-ом, высечены на Стене почета на Аллее праведников в Иерусалиме. Оксана Семергей умерла в 2001-ом.
— Тогда Михаил передал маме 100 долларов, — рассказывает внучка Варвары Семергей 27-летняя Наталья Шарай. — Сказал, чтобы 50 отдала в церковь на службу, а на остальные чтобы накрыли поминальный стол. Сам не приехал, ему уже было за 80. После этого потеряли с ним связь. Наверное, его уже нет.
3 
1
Комментарии
5