В черновицком "Видавництві 21" вышла книга Ии Кивы "Мы проснемся другими". Это разговоры с современными белорусскими писателями о прошлом, настоящем и будущем их страны. Одним из героев издания стал 46-летний Ольгерд Бахаревич.
- Для белорусов разговоры о порядке и чистых улицах звучат унизительно, - зажигает сигарету писатель. - Потому что эта казарменная вылизанность тротуаров - примета тоталитаризма.
Минчанин Ольгерд Бахаревич с ноября 2020-го живет в австрийском Граце. В Киев прилетел на презентацию книги.
- У нас с женой, поэтессой Юлией Тимофеевой, ежедневно или вечеринка, или чтения, или интервью.
Пожалуй, впервые за время существования независимой Беларуси мы почувствовали искреннюю заинтересованность.
С другой стороны, хочу, чтобы Беларусь не ассоциировалась исключительно с 2020-м. Хочу, чтобы на нас смотрели с исторической перспективы. С пониманием, что Беларусь не началась с Лукашенко, и им не закончится. Что это древнее государство со своим языком и историей. Многие люди, которые не дожили до наших дней, все это время несли идею белорусской самостоятельности и уникальности.
Пять лет тому назад рассказывали, что из-за украинского Майдана, войны на Донбассе поссорились с давним другом. Потому что российское телевидение превратило его в зомби.
- На нашей стороне люди с большим спектром мировоззрений. Против Лукашенко даже те, кто за Россию. Достал всех. Может, в будущем между протестующими начнутся конфликты, но пока страна объединена единой целью.
Подчеркиваете, что приходится объяснять немецкоязычным читателям, кто такие "майданутые". Забыли, откуда пошло это понятие?
- Это нам отсюда кажется, что о Майдане известно всему миру. Когда на Донбассе началась война, к Украине было огромное внимание. Сейчас в новостях - мы.
Но напоминать о себе надо все время. Беларусь долго была белым пятном. В мире не существовало образа нашей страны, культуры. Точнее, в представлении возникало что-то убогое о последней диктатуре в Европе.
Теперь благодаря журналистам при упоминании Беларуси у иностранца перед глазами летнее небо Минска и бело-красно-белые флаги на его фоне, красивые мужчины и женщины, которые вышли на улицы против вооруженных омоновцев. Весной 2021-го внимание фактически исчезло. Но Лукашенко силой посадил самолет с Романом Протасевичем, и интерес снова вернулся.
Все 26 лет господства Лукашенко его режим воспитывал в белорусах чувство неполноценности. "Вы маленькие и убогие, миру на вас наплевать, и только я обеспечиваю ваше благосостояние, за которое вы все мне должны". То есть это была сознательная политика унижения достоинства не только национального, но и человеческого.
Поэтому наш протест тоже можно назвать революцией достоинства.
У нас даже есть шутка, что белорусы в 1990-е больше думали о колбасе, чем о свободе. Однако позже стало понятно, что колбасы уже наелись, а жить лучше от этого не стали.
Какие настроения царят среди белорусов сейчас?
- Люди не собираются идти на компромисс с властью. Дарить то, что уже произошло, шум, который продолжается. Не боюсь говорить, что в XXI веке фашизм вернулся в Европу. И этим местом стала Беларусь. Страх, гнев, ужас - главные чувства всех белорусов.
Бояться ты можешь чего-то, что можно предсказать. Ужас - это когда не представляешь, что может произойти в следующую минуту. Действия власти сумасшедшие.
Поэт из Минска Андрей Хаданович рассказал, что советским школьником ему в руки попала эпопея Владимира Короткевича "Колосья под серпом твоим" о подготовке антироссийского восстания 1863 года. Белорусы были изображены высокородными и талантливыми. Захотел быть похожим на этих героев. Не спал ночь, пока не прочитал, а утром заговорил на белорусском в своей русскоязычной школе. Что сейчас формирует у молодых белорусов национальное сознание?
- 20-25-летним, которые родились в эпоху интернета, стыдно за свое государство.
Смотрят на Украину с завистью. Ездят во Львов и Киев как на праздник. Для них это полноценная заграница. Возвращаются полные впечатлений в убожество белорусских реалий.
В этом стремлении к переменам не чувствуется национальной подоплеки. Но я не сказал бы, что это провал.
На митинге в Минске меня узнала женщина подошла и трогательно сказала: "Вы ж напішаце пра нас усіх вялікую кнігу, праўда?"
Язык - сильный инструмент против ассимиляции. Если есть свой, тебя так просто не завоевать.
Мы боремся за белорусский.
Это небо и земля по сравнению с 1980-ми, когда казалось, что все, родного языка уже не будет.
Теперь многие на нем читают, говорят. Минск перестал быть наиболее русифицированным городом страны.
Важно не впадать в крайности двух ошибок: что Беларусь когда-нибудь станет полностью белорусскоязычным монолитным национальным государством или, что все белорусы уже окончательно русифицированы и потеряли историческую память.
Большинство людей пугают националистические лозунги, но уже не пугает белорусский язык.
В 2009-ом вышел ваш роман "Сорока на виселице" о ватнице Веронике, которая служит диктатуре страны, напоминающей Беларусь наших дней. Следующие книги тоже стали нести элементы антиутопии. В "Детях Алиндарки", например, описываете недалекое будущее, в котором всех белорусскоязычных детей свозят в концлагеря.
- Изменения в творчестве начались, наверное, потому что переехал за границу. Только на контрасте между лукашенковским Минском и Гамбургом полностью ощутил всю преступность системы, в которой жил. Хотя об этом задумывался еще с 1990-х, когда Лукашенко пришел к власти. После свежего свободного воздуха первых лет независимости дышать в стране полной грудью стало труднее.
Я работал журналистом в многотиражке "Белорусский тракторостроитель" и пересекался часто с начальством завода МТЗ, милицией, чиновниками. Это особый тип бюрократа - без мозгов, образования, но с властью. Сидят и со всей силы пытается показать, что они работают на государство, до конца за президента.
Беларусь - идеальная страна для исследований, насколько глубоко в нас сидит советский человек.
Поколения, родившиеся при Лукашенко и ничего другого не видевшие, не представляют, что могло быть иначе.
Жаль было бросать роман "Святая Екатерина" на 400-й странице?
- Очень. В 2019-ом начал писать книгу о том, как рухнула из космоса женщина. Описывал жизнь этой инопланетянки в Минске с мужем-белорусом. Хотел подвести, что спасти страну может только она. И вдруг как с неба у нас появляется Светлана Тихановская. А потом началась революция - и мы сами стали инопланетянами, потому что белорусов нельзя было узнать.
Погребены в родной стране живьем
Стихотворение "Анатомия города" Ольгерд Бахаревич написал в августе 2020-го. С белорусского перевел Вячеслав Левицкий.
Анатомія міста — стрімкий переріз,
Та бридливо очей не відводиш.
На рожен і у жорна давно ти не ліз,
І лишився за спиною затхлий під'їзд,
По завулках найліпшого з тисячі міст
Ти рушаєш з останнім походом.
П'яний спальник в околицях,
тягнуться дамби-доми.
І сусіди на лавці
в буденних обіймах чуми.
Ось вони, а ось ми.
Ось вони, а ось ми,
І ковток осоруги збігає грудьми,
Грудомаха незгоди уже стугонить,
І з оголених горл вилітають вогні
Й передмістя охоплять.
Білорусь, отже, Парки —
із льоном у білих тонах.
Порожнітимуть парки,
хіба лиш за деревом осінь, а може, війна.
Коліщата залізну тюрму понесуть на роботу (це денна пора!).
І здається нам часом: насправді усе тільки гра.
Похоронені в рідній країні живцем
І спаплюжені вщент щонайвищим жерцем,
Ми — це сотня чи, певне, дві сотні.
Хоч і крові своєї боятися звик,
Залунає "Жыве" — почувайся живим.
Збережімо це "ми", несподіване "ми"
до Нового Приходу.
Перемоги Пандора, беззбройний Ахілл…
Найдешевший смартфон — історичний архів.
Що сьогодні ти вдієш у смертній любові?
Я прокинутись хочу без жодних новин,
Ну, а нині — туди, до напружених спин.
Ще невідані лики злилися в один,
Насторожений, напоготові.
Йдім до центру! Торкнуся твоєї руки,
Щоб рушати у ритмі людської ріки,
Щоб пірнути в її повноводдя.
І зривається
вулиця
напереріз
коліщатку тюрми.
Ось вони, а ось ми.
Ось вони, а ось ми.
І затято очей не відводиш.
2 
1
Комментарии