"Что можно говорить о Морозе, который всю жизнь был в обкомах?"

 

Культуролог Вадим Скуративский, 65 лет, считает, что Украина проходит этап развития, который страны Западной Европы прошли еще в ХІХ веке.

Что с точки зрения истории происходит в настоящее время в Украине?

— Украина переживает то, что прошла западноевропейская цивилизация в ХІХ веке.

На Западе тогда всем завладевал большой капитал. А рядом была огромная человеческая масса, которая стремилась жить лучше, то есть стать средним классом. Были и рабочие, которые хотели более или менее убедительно существовать.

Французскую революцию 1830-го организовали тогдашние "оранжевые" — мелкая буржуазия и часть пролетариата. Они надеялись получить что-то после этого. Но не получили ничего, а страна оказалась в руках гипербанкиров. Потому в 1848 году олигархический уклад был повален. На этот раз что-то получила мелкая буржуазия. Пролетариату опять ничего не досталось, что и привело к Парижской коммуне 1871-го.

И только на исходе ХІХ века во Франции появилось общее понимание того, что большой капитал должен найти общий язык со средним классом, а то и с пролетариатом. Окончательно же общественное согласие наступило лишь в 1930-х годах, когда к власти пришел лево-либеральный Народный фронт.

Как это все повторяется у нас?

— От первых годов независимости мы считали события в стране производным от деятельности политических персон. Но на глобальные тенденции внимания не обращали. И теперь за это расплачиваемся. Режим Кравчука обустраивал лишь верхние эшелоны украинской бюрократии. Во времена Кучмы возник большой капитал. Потому что какой бы изношенной ни была советская инфраструктура юго-восточной Украины — это один из самых мощных фрагментов индустриальной цивилизации планеты. На протяжении целого века платил дань так называемому центру и вдруг очутился один на один с огромными суммами. Началось нагромождение капитала.

Тамошний пролетариат и те прослойки, которые могут определиться как средний класс, находятся в состоянии советской инерции — подчинения своему начальству. Большой капитал быстро нашел общий язык с партхоз номенклатурой. Кроме того, рядом Россия, которая поставила на наших олигархов.

Что же должно сделать руководство страны?

— В первую очередь, поддержать средний класс, чего сделано не было. Начиная с августа 1991 года, украинское руководство лишь раздражало народ своей риторикой о том, что все будет хорошо. Мы оказались в ситуации февраля 1848-го во Франции. С одной стороны — ультраолигархи, которые успешно ели общенациональный продукт и ни с кем не хотели делиться. С другой — миллионы людей, которые желали более или менее прилично жить. Понятно, что это должно было кончиться в 2004-м — и победой "оранжевых".

Но после красивых митингов и речей должна была начаться конкретная работа для людей. Большой капитал не только не хочет этого делать, но и не понимает. С другой стороны, наш президент и его администрация тоже не могут ничего сделать — ведь имеет место постоянный саботаж нормального социального развития от олигархов.

Долго ли так будет продолжаться?

— Это может окончиться очень тяжелым экономическим и общегосударственным кризисом. И здесь возникает соблазн пи ночето вского жеста. Как с одной, так и с другой стороны. У кого-то могут не выдержать нервы. А это так же опасно, как и нынешняя глупая диктатура большого капитала.

Естественна ли коалиция олигархов с коммунистами и социалистами?

— Это действительно национальная трагедия! Потому что у людей наемного труда должны быть свои партии, так называемые левые — коммунистическая, социалистическая, социал-демократическая... Так всегда было на Западе. Разное можно говорить о тамошних коммунистах, но после того как окончились их сталинские галлюцинации, они настойчиво работали на пролетариев и покровительствовали высококачественной интеллигенции.

А что случилось с нашими коммунистами и социалистами? Я имел надежду на их эволюцию еще с 1991 года. Но убедился, что они не способны к этому. Речь идет не о массовом составе этих партий (которого, возможно, и нет), а о лидерах. Что можно говорить о Морозе, который всю жизнь был в обкомах? Чего можно от него ожидать, кроме политических интриг?

О Симоненко лучше всех сказал президент: "Я не помню, чтобы вы когда-нибудь беспокоились о стабильности в этой стране".

Трагедия для Украины в том, что левое место пусто. А раз нет настоящих левых, то там сидят Мороз, который и устроил этот глупый кризис, и Симоненко — смесь устаревшей догмы и циничного карьеризма.

На Западе, кроме политических партий, и профсоюзы играют большую роль...

— Конечно, должно быть интенсивное профсоюзное движение. В той же Италии или Франции левые пошли к профсоюзам. Это огромная структура людей наемного труда — хоть индустриальных рабочих, хоть актеров. А у нас нет таких традиций. В романовско й России на профсоюзы бюрократия смотрела как на явление, которое нужно немедленно к ногтю... А с 1921 года они были "школой коммунизма".

Мы на пути к Европе, но как повторяем ошибки Запада! В США в конце ХІХ века высшая администрация начала укрощать богатеев. Приняли так называемые антитрастовые законы. Тогдашние ахметовы у них тоже решительно все захватывали. Но появились юридические преграды против абсолютной монополизации жизни.

В Америке левые партии были довольно слабыми и эксцентричными. А вот профсоюзы — мощными. Для рабочего класса они сделали много. Причем никогда не пытались изменить политический строй.

Непрофессиональность руководства — единственная большая помеха для продвижения государства?

— Нет. В советское время наше начальство приучилось стучать кулаком по столу. А получив безумные капиталы, хочет так же стучать для их преумножения. Вспомним риторику Януковича в 2004-м: "Все будет Донбасс!" Это хамский советский стиль. Сочетание капитала и грохота советского кула ка — это и есть наша история за последние 16 лет.

Посмотрите на поведение наших полицаев — милиционеров и следователей. Дело не только в том, что пьяный милиционер сбил трех деток на Волыни. Стилистика их жизни — от советского э нкаведиста-кагеби ста, который считал себя хозяином мира. А сколько таких среди депутатов!

Кроме того, люди слабы. Скажем, сын Черновола в той же компании. Того Черновола, который прошел через страшный советский ад. За этим стоит какая-то особенная советская инерция, где намешано всего: и удар полицейского кулака, и непрестанная измена...

Ющенко и его окружение — такие же или другие?

— Немного другие. Но тоже учатся стучать кулаком по столу, и, откровенно говоря, я боюсь, чтобы они завтра не ударили... Потому что при всех обстоятельствах парламентско-президентскую модель, договоренность между классами, между политическими силами — пусть даже на уровне риторики — нужно сохранить. Иначе будет то, что случилось в Европе в 30-е годы от Балтии до Балкан. Все начинали с красивой либеральной риторики, а закончили фашистскими и полуфашистскими режимами. А затем пришли Гитлер и Сталин и их поделили.

Нужно, чтобы команда Ющенко была посередине между доброй политической волей и соблазном сказать однажды утром, что введено чрезвычайное положение. В первые несколько минут нам будет приятно, когда мы представим лицо всей той сине-белой, красно-розовой компании. А затем наступит чилийский вариант.

×