В Киеве заканчивается театральный сезон, время подводить итоги. Кажется, все самое важное состоялось не на больших столичных сценах, а на малых. Там тоже что-то было, но к большим сценам мы привыкли относиться слишком серьезно, и это нам мешает видеть, что там делается в действительности.
Например, в Молодом театре Станислав Мойсеев поставил "Четвертую сестру". В названии есть намек на чеховских трех сестер, которые лирически вздыхали: "В Москву! В Москву!". Тут это спародировано, это пародия даже не на Чехова, а на совковую культуру, которая любила прикрываться Чеховым. И спектакль — как раз о псевдокультуре, с которой спала чеховская маска. Это умный спектакль, стоит присмотреться к нему, но мы серьезно относимся к академическим сценам, потому не замечаем нюансов, кое-кто даже говорит: "Опорочили Чехова!".
Интересно, что бы они сказали, если бы видели Чехова в киевском театре "Ателье 16"! Это театр не академический, тут публике легче мириться с необычным. Тут режиссер Линас Зайкаускас как раз и поставил чеховские "Три сестры", очень своеобразно. "Сестры Прозоровы" — так называется спектакль. Его играют только три актрисы, вот и есть три сестры — но всеми покинутые, полк ушел из города, господа офицеры на сцене отсутствуют. От них остались шинели в гардеробе сестер.
Действие происходит будто в каком-то классе, за партами.
То, что мы видим, наверное, могли придумать только школьницы, которым до смерти надоел хрестоматийный Чехов, — "В человеке все должно бить прекрасно!".
А когда оно перестало быть прекрасным?
Тогда, как говорит одна из сестер, лучше быть лошадью, чем человеком. Тогда мир переворачивается — как в этом спектакле. И это уже не три сестры, а три медсестры из дурдома. Они загоняют мнимых журавлей в скворечник?
При этом признаки великой российской культуры якобы никуда не делись — но исказились. Тут тебе и Чехов звучит, и Гоголь — но будто в кривом зеркале. В эпизоде пожара вспоминаешь чеховское "В Москву!" — но за этим проглядывается Лермонтов с его "Ведь недаром Москва, спаленная пожаром?" А одна из сестер (ее играет Вита Смачелюк), смуглая и кудрявая — иногда напоминает Пушкина. Но это Пушкин, замученный белой горячкой.
От всего этого сначала переживаешь шок. А потом понимаешь: это прощание не с культурой, а с ее спекулятивным пониманием. С тем якобы-Чеховым и якобы-Пушкиным, за которыми удобно было прятаться Сталину или Брежневу.
Одна из сестер иногда напоминает Пушкина
Что из этого могло выйти, если не пародия?
Но в спектакле потрясающий эпизод: когда сестры прощаются с давно убитым на дуэли Тузенбахом. Они сворачивают его шинель и оплакивают ее. Тогда и начинаешь понимать: тут не Москва, не культура и не Чехов высмеяны, а та банальность, которой привыкли подменять и Чехова, и саму культуру.
В конечном итоге, в наше время в пародии — больше всего правды. Собственно, и "Четвертая сестра" — о том же. Просто это нужно хотеть видеть, не притворяясь, что у нас "все прекрасно? должно быть".
8 
35413
Комментарии