К счастью, или к несчастью, я живу в самом центре Киева. Счастье я чувствую каждый раз, когда нужно куда-то и я не должен для этого пользоваться транспортом — могу прогуляться пешком. Несчастье чувствую реже, однако переживаю глубже.
Скажем, когда новокиевские рагули заставляют все тротуары своими авто. Или гоняют на них по пассажу. Или устраивают по любому случаю фейе рверки, чтобы отмыть несколько сотен тысяч гривен. И эте их авто на тротуарах начинают завывать разными голосами, потому что от залпов включается сигнализация.
А еще проживание в центре делает мое помещение удобной мишенью для всех посетителей: и тех немногочисленных друзей, которых мне действительно интересно видеть, и тех, которых мне видеть не слишком интересно, — особенно тогда, когда лег уже спать или еще не проснулся, или едва уселся за срочную статью.
В последнее время в центре Киева стало больше тех гостей, которых мне не хотелось бы видеть совсем. Они не заходят, к счастью, в мое помещение, но наведываются в мой подъезд и наполняют его густым аммиачным запахом. Или просто сидят во дворе или в соседних сквериках, запивая пивом какую-то пищу, и громко что-то выкрикивают и еще громче матерятся.
Я бы охотно дал по сотне каждому, только бы они не заходили в мой подъезд
Я понимаю, что их жизнь тяжелая и им нужно как-то заработать своих несколько сотен гривен. Я бы охотно и сам дал по сотне каждому, только бы они уехали прочь или по крайней мере не заходили в мой подъезд. Но я знаю, что вместо них придут другие, и у меня не хватит гривен, чтобы соревноваться со спонсорами, которые их сюда привозят. Кто-то из моих коллег прикинул, что у донецких хватит надерибаненны х денег на ежедневное проведение уличных акций в Киеве в течение ближайших 94 лет. При всех усилиях я так долго не проживу.
Жена моего барат, человек верующий, считает, что это Господь нас таким образом испытывает. Ей, конечно, виднее, а Господу — тем более. Хоть после Батыя и Муравьева, после Сталина с Гитлером он мог бы быть к Киеву немного снисходительнее. И пусть бы ракетчик Кучма был себе дальше директором "Южмаша", пусть бы образцовый семьянин и христианский праведник Янукович работал себе дальше скромным завгаром в Енакиево, а калужский маркшейдер Азаров пусть бы проводил свои налоговые и другие эксперименты на собственной, а не чужой родине.
Однако недавно я, кажется, понял суть этого нашего очередного испытания. Случилось это в продуктовом магазине, куда я часто захожу за хлебом и молоком. И открыла мне эту суть одна из двух продавщиц — то ли Клавка, то ли Нюрка. Я давно заметил, что между собой они разговаривают на нормальном, то есть приближенном к украинскому, суржике. Однако покупателям отвечают исключительно " по-русски", хоть на каком те к ним не обращаются.
Несколько дней назад, однако, я заметил, что Клавка или Нюрка отвечает покупателю по-украински. Это было невероятно — приезжие русскоязычные ребята сделали то, чего мне с моей " укрмовой" не удалось добиться за несколько лет. Клавка или Нюрка отвечала клиентам по-украински, хоть те по-украински не разговаривали и, судя по всему, не слишком в нем нуждались. Продавщица играла новую, не известную для меня, да и, кажется, для нее самой роль.
Я вдруг понял — Клавка или Нюрка из-под Киева в магазине постоянно подсознательно стеснялась своего сельского происхождения и своего "сельского" языка. А теперь, на фоне этих приезжих ре бят, она почувствовала себя киевлянкой и поторопилась им это показать чрезвычайно простым и доходчивым способом.
Не знаю, сколько еще нужно привезти донецких в Киев, чтобы сделать всех киевлян украинцами. Но не теряю надежды, что коллеги не ошибаются в своих расчетах, и ресурса у донецких спонсоров действительно хватит еще на 94 года.
3 
1
Комментарии
8