— Вчера заказала место у частника. Провезет из Константиновки в Донецк напрямую и без пропуска, — говорит 66-летняя женщина в сером теплом свитере. Не называется.
Сидит на нижней полке поезда "Киев – Константиновка" в шесть утра 31 октября. Едет в Донецк. Дома не была полгода. С детьми оставила город после обстрелов. За двумя квартирами присматривает муж.
— В ДНР нужно иметь пропуск, чтобы пересекать границу. Типа борются с терроризмом. У меня нет такого.
Вагон заполнен пассажирами. Снимают верхнюю одежду. Большинство — семьи с большими сумками. Донетчанка достает из сумки блины с сыром.
— Возьмите кто-то, — предлагает. Никто не берет. — Жалко. Пропадут. Полдня ехать, — кладет назад. Достает старую "Нокиа". Набирает частника:
— Все в силе. Мое место никому не отдавайте. И еще одно — у меня очень тяжелые сумки. Я — женщина в возрасте. Можете встретить возле 17-го вагона, чтобы снести сумки? Спасибо.
Мужчина смотрит, чтобы квартиру не обчистили мародеры, — кладет трубку. — Живем в районе Петровского на девятом этаже. С одной стороны — Марьинка, с другой — Запорожская трасса. Стреляют со всех сторон. В наш двор попали две кассетных бомбы. Никто не пострадал, только стекла из окон повылетали. Дети уехали в Киев. Я пересидела у родственников в Лубнах на Полтавщине. Хоть жилье не нужно арендовать.
— Кто же стрелял?
— Украинцы, — ударение ставит на втором слоге. — "Правый сектор", конечно. Ведь наши не могли такого сделать.
Несколько минут длится тишина.
В 6.40 поезд в Славянске. Выходит треть людей, в тамбурах давка. Проводницы просят убрать сумки, чтобы открыть двери. Стоим 5 минут. Никто не заходит.
Донетчанка заводит разговор с женщиной из Горловки. Говорят, что Россия выплачивает социальную помощь — 2 тыс. руб. (774 грн. — "ГПУ"). Но это мало. Килограмм говядины стоит 400, сала — 300 руб. (116 грн. — "ГПУ"). Кто смог переоформить выплаты и пенсии, ездит за ними в украинские города. Чаще — в Артемовск. Дальше — оккупированная территория. Въезд туда — по пропускам. Частники везут нелегально за 500 грн. Безопасность не гарантируют. До войны брали в пять раз меньше.
Поезд прибывает в Константиновку с 15-минутным опозданием.
— Артемовск, Северодонецк, Донецк. Горловка — автостанция. Без пропусков, — кричат перевозчики возле вагонов. Имеют 8- и 10-местные бусы. Кое-кто идет к городской автостанции за 200 м. Там билеты до Артемовска — 20 грн. У перевозчика — 50. Едем 40 минут.
— Должны прибыть вовремя, — говорит водитель Владимир, 43 года. — У них бзики бывают, — кивает на украинский блокпост на выезде из города. — Раз на несколько месяцев ставят новых солдат. Шманают всех, проверяют паспорта, вынуждают пассажиров выходить. График движения ломается, задерживаемся, бывает. Так максимум неделю. Тогда успокаиваются, мандраж проходит, пропускают без проблем.
Один из военных машет рукой — пропускает без проверок. Едем по асфальтовой дороге. С обеих сторон, в лесополосе, таблички "Мины".
На въезде в Артемовск автобус также пропускают. Это самый старый город восточной Украины. 23 сентября местная власть предложила парламенту вернуть ему историческое название — Бахмут. Но горожане им не пользуются.
Водитель высаживает на автовокзале. В 15 минутах пешком — "Сельпо". В магазин — большие очереди.
— Такое везде: возле банкоматов, в аптеках, — мужчина с седой щетиной на лице выбирает сыр "Российский". Называется Олегом. — С молочкой трудно. Мало привозной. Изготовляют сами супермаркеты. Много людей из оккупированных городов. Им пенсии в Артемовск перевели, раз на месяц здесь затариваются. У них полные тележки. Скупаются не на одну семью. В "АТБ" видел, как мужчина тянул полную тележку хлеба.
Покупает две пачки сметаны. На кассе за все отдает 65 грн. Идет к теще, которая живет неподалеку. На гостинец несет тыкву на кашу. Работает на энергетическом предприятии ДТЭК Рината Ахметова. Зарабатывает 4 тыс. грн ежемесячно. Уже четыре месяца их платят частями по 500–1000 грн.
В центре города малолюдно. Молодежи нет. Пары пенсионеров гуляют под руки. Над дорогой каждые 50 м развешены флажки "Украина превыше всего". Быстро проезжают военные джипы цвета хаки с затемненными окнами. Тяжелой техники нет. Несколько месяцев назад на блокпостах были вкопаны танки.
Возле подвалов некоторых домов голубые надписи "Укрытие". Кое-где объявления "Гражданской комендатуры": о нарушении со стороны украинских военных можно сообщить через мобильное приложение, по телефону или в приемной. Анонимность гарантируют.
Возле ратуши с часами — постамент от памятника Артему (советский революционер, в честь которого назвали город в 1924 году. — "ГПУ"). Горожанам не говорят, что будет на его месте.
Больше всего людей — на пригородной автостанции. Отсюда едут маршрутки в Горловку. Сравнительно с прошлым годом их втрое больше. В ДНР через блокпосты пропускают до 17.00, пока светло. Очередь на автобус — метров 100 по двое-трое.
— Планируем успеть на 14.30 выехать в Горловку. Уже час в очереди, — говорит женщина лет 30. Изо рта идет пар. На улице — минус 1 градус. — Автобус довезет до украинского блокпоста. Дальше пешком переходим два дээнэровские. А там уже ожидают муниципальные автобусы, которые дает та власть.
— На своих машинах хуже. Их же проверяют все, — приобщается мужчина. Выкуривает несколько сигарет подряд. — Товарищ с семьей попал в 8-километровый затор на выезде из Горловки. До пяти не успел проехать. Спали в машине голодные. Прождали почти сутки, — долго молчит. — Дурдом.
Чтобы выехать в Киев из Константиновки, билет нужно брать заблаговременно в Артемовске. На вокзале пусто. На расписании — информация об одном ежедневном поезде в Харьков.
3 
35413
Комментарии