Ночью 22 июля в селе Пальчики Козелецкого района Черниговщины ограбили сестер Артемюк. Бандиты забрали банку, где пенсионерки хранили 8 тыс. грн.
— Ты, де тка, из милиции? Может, ворюг нашли? — встречает у дома 72-летняя Пелагея Артемюк. Она как раз собиралась давать курам есть. Плачет. Прячет в рукав изуродованную правую руку.
— Калека я, — вздыхает. — И сестра моя Соня — тоже. Оба инвалиды второй группы с детства. В войну дом горел. Мама нас спасала, через окно выбрасывала. Соня ударилась головой. С тех пор на нее и болеет. Я руку и ногу повредила. Замуж так и не вышли. Родители, когда умирали, завещали: "Соню в психушку не с давай. Сама присматривай". Так вдвоем и живем. По 600 гривен пенсии получаем. Из хозяйства держим кота, кур и собаку.
Пять лет назад сестер ограбили.
— Тогда пришли трое, вынули оконное стекло в веранде. Забрали две четырехведерные кастрюли пшеницы, пятнадцать банок варенья, огурцы, сковородки, чугунки. Мы с сестрой в окно кричали, на помощь звали, но никто не пришел.
В последние годы женщина активно откладывала деньги.
— Собирала копеечку к копеечке, на всем экономили, — плачет Пелагея Степановна. — Думала, не дай Бог, первой умру, чтобы было за что похоронить. А потом, чтобы кто-то и Соню до смерти доглядел за те деньги. Чтобы не отдал в психушку.
В прошлом году пенсионеркам подарили щенка. Пес вырос большим. Пелагея Степановна решила: будет стеречь деньги. В хлевце под будкой закопала банку с 8 тыс. грн. Посадила собаку на цепь.
Воры ворвались около двух ночи.
У меня горе, а они еще и накричали: "Не возмущайтесь, а то штраф вы пишем"
— Гроза в тот вечер была, — вспоминает хозяйка. — Я не спала. Соня полезла на печь. Аж слышим: кто-то скребется. Это ворюги лом заложили, двери в веранду открыли. Я пошла в сени, а сестре кричу: "Закройся в доме!" Мне навстречу двое в масках и перчатках. Один к горлу что-то острое подставил, свалил. Говорит второму: "Насилуй!" А тот посмотрел и говорит: "С нас на сегодня баб достаточно". От страха я сознание потеряла. Когда очнулась, никого не было. Кинулась за ворота, смотрю, на углу улицы стоит иномарка, а возле нее много мужчин. Хвастаются: "Хорошо мы сегодня поживились". И здесь мне тенькнуло: "Деньги!" Я в хлевец. Собака лежит неподвижно, будка на дрова переброшена, под ней откопано. Ноги подкосились. Упала возле собаки и заголосила: "Жучок, что ж ты не уберег?" Еле доползла до улицы, стала кричать, людей звать. А Жук всегда злой, а тут лежит и молчит. Они его или оглушили, или отравили.
Соседи позвонили в сельсовет, оттуда сообщили в милицию.
— Наехало милиции полный двор. Пустую банку нашли в бурьянах, — рассказывает Пелагея Степановна. — А тогда, чтобы ворюг искать, а они в доме все перерыли, поразбрасывали. Нашли деньги под матрасом. Говорят: "Вы, бабы, сами спрятали, теперь не помните где". А я и говорю: "Это пенсии мы с сестрой положили накануне. Еще и невесткину получила, собиралась отдать. "А милиционеры как будто не слышат. Роются. Мне складывать одной рукой трудно. У меня горе, а они еще и накричали: "Баба, не возмущайтесь, а то тысячу штрафа за куст мака вы пишем". У меня в огороде мак-самосев вырос. Закусила губу, заплакала и замолчала.
— А кто знал, что у вас деньги в хлевце под собачьей будкой?
— Только сестра. Она все понимает, что говорю. Я рассказывала ей: "Гляди, как умру, придут хоронить, деньги — под Жуком". Но она никому рассказать не могла. Увидеть никто не мог. Из новой пенсии еще не успела положить. Раньше добавляла в баночку, только когда были купюры по 100 или 200 гривен. И все делала в хлевце. Сама тоже никому не говорила.
В Пальчиках говорят, что к ограблению причастен кто-то из крестьян. Милиционеры пока еще никого не нашли. Пес Жучок через два дня отошел.
2 
1
Комментарии
2