В селе Братковичи Городокского района Львовщины Анатолий Оноприенко первым убил 33-летнего Михаила Малиновского, возвращавшегося с работы. В ту ночь, 31 декабря 1995 года, лишил жизнь также Петра и Марию Кричковских и её сестёр — близнецов 19-летних Мирославу и Лесю Галушок.
— Зять с дочерью очень хотели встречать Новый год в своем доме. В тот вечер мебель расставляли, — рассказывает 64-летний Ярослав Галушка. Он потерял трёх дочерей и зятя. — Сын Володя целый день им помогал. Я пришел домой под вечер, дочки не было. Ждал-ждал. Когда вышел на улицу, возле их дома пожарная машина стояла. Пожарник говорит: "Уже поздно". На следующий день поседел, стал как молоко.
Петр и Мария Кричковские жили в доме на окраине. Перед нападением Оноприенко 2 час. наблюдал за ними. Говорил, что не осмеливался, потому что было двое мужчин — Петр Кричковский и Владимир Галушка. Когда последний ушел домой, он напал. В Петра выстрелил, когда вешал шторы. Первая пуля попала в висок, вторая — в грудь. Мария упала на мужа. Оноприенко попал ей в бок.
— У него закончились патроны, вышел на улицу перезарядить ружье, — вспоминает Ярослав Михайлович. — Мирося начала поднимать Марусю. Потом тот зверь вернулся, застрелил обоих. У Маруси увидел обручальное кольцо, отрубил с пальцем. Леся пыталась убежать. Догнал её на пороге кухни, добил тупым предметом и всё поджег.
На следующий день милиционеры задержали Владимира Галушку по обвинению в убийстве трёх сестёр.
— Пошел к начальнику райотделения, стал на колени: "Хоть в наручниках, но пусти ребёнка на похороны", — продолжает. — Не пустили, скоты. Что у Володи внутри творилось? Сестёр хоронят, а его закрыли. Следователь мне потом говорил: "Мы были в тупике". Спрашиваю: "Поэтому должны были сына убить?". — "Могли". Когда об этом написали, тот следователь подал на меня в суд. За оскорбление требовал 50 тысяч, за моральный ущерб — 150 тысяч и 20 копеек. Не знаю, чем это всё закончилось, потому что на третий суд я не поехал.
От старшей дочери Марии у Ярослава Михайловича и Полины Иосифовны осталось трое внуков — 3-летний Игорь и годовалые Ирина и Галина.
— Моя Полина семь лет ежедневно плакала, — добавляет. — Не выдержала, заболела психически. Сколько лет её по больницам вожу.
Сваха Ярослава Михайловича, 77-летняя Анна Кричковская, убирает около дома.
— Хорошо, что он сдох, но мне что с этого — детей не воскресишь. За 18 лет не было дня, чтоб не плакала. Три с половиной года изо дня в день на кладбище ходила. В тот проклятый день только из больницы вышла, почки больные. Хотела к ним идти, но меня дочка Оля удержала. Говорила, что ещё увижу. Не увидела, — плачет. Берет со шкафа старый альбом с черно-белыми фотографиями. На похоронах рядом стоят четыре гроба. Один закрыт. — От Леси ничего не осталось. А у неё свадьба должна была быть. Всё думала, как оно будет дальше. Но наши сироты выросли, во Львове в университете учатся. Одна из них замуж пошла.
Крестьяне говорят, что Анатолий Оноприенко ходил на похороны своих жертв.
3 
1
Комментарии
1