В январе следующего года 32-летняя Наталия Ражева выйдет на волю из Червонопартизанской исправительной колонии, что на Луганщине. Она вернется в родное село Веселое в Старобельском районе и попробует разыскать за границей своего сына Диму.
— Моя дочь не святая, — вздыхает мать Натальи, 53-летняя Надежда Задорожняя. — Баловалась алкоголем, но за ребенком смотрела, и мальчик от нее не отходил. Он у нее всегда был чисто одет, ухожен. У дочери жизнь не сложилась. Она вспыльчивая, затейница, но легкомысленная. Училась в культурно-просветительном училище на хормейстера. Когда вернулась в село, работы для нее не нашлось. Хотела работать заместителем председателя клуба, но это место дали какому-то бездарному юноше — знакомому директора клуба. Начала пить. Я тоже виновата в том, что произошло, — голос женщины срывается на плач. — Живем в селе, люди всякое говорили. Верила уличным сплетням, каждый раз сильно ее била.
В тюрьму Наталья Ражева попала за кражу автомобиля. В июне 2002 года она была в ссоре с матерью, сгоряча забрала ребенка и поехала искать работу. Куда — не сказала. Только через два месяца Надежда Задорожняя узнала, что ее дочь в колонии, а внук — в детдоме.
Моя дочь баловалась алкоголем, но за ребенком смотрела
— Дочь с тремя знакомыми отдыхала на реке, один был с машиной, — рассказывает Надежда. — Когда он напился и заснул, остальная компания на машине поехала в Луганск. Их остановила милиция, ребята удрали, а Наталья осталась. Она не была за рулем, думала, ей ничего не будет. А ей дали четыре года. Остальным ничего — откупились. Внука дочь оставляла на подругу, а та, когда Наталья попала за решетку, отвела его в детдом.
Только через год Надежда Задорожняя навестила внука в луганском приюте. Привезла яблок и конфет.
— Мне было трудно и страшно, — сбивчиво объясняет женщина. — Мы с Димой не очень ладили. Он всегда просился к маме. Я не могла забрать его, потому что нас с мужем содержал зять (муж младшей дочери Надежды. — "ГПУ"), денег на ребенка не было. А нам сказали, что в приюте ему хорошо.
Бабушке Дима показал свой шкаф для вещей, зубную щетку. Был одет в праздничную форму — не так, как другие воспитанники интерната. Угостил всех деток своей группы конфетами. Просил в следующий раз привезти пирожных и мороженого. Спрашивал, где мама, но к бабушке не просился. И воспитательницы не советовали женщине ненадолго забирать внука. Мол, потом ребенку будет тяжело. Тогда Надежда видела своего внука в последний раз.
Когда Надежда Задорожняя приехала к нему в следующий раз, ее будто громом поразило:
Я не могла забрать его, потому что нас с мужем содержал зять
— Меня попросили пройти к заведующей. Она сказала, что Диму усыновили испанцы. Спросила с укором: что, государство вечно будет ваших детей кормить? Я сползла со стула. Потом заведующая заговорила по-другому. Рассказывала, что за границей мальчику будет лучше, чем в нашем селе. Обещала, что новые родители Димы будут нам писать о нем.
В колонии Наталья Ражева мало с кем общается. Шьет детские маечки и говорит, что каждая — "в ее слезах". Потому что представляет, как надевал бы ее сын. Хочет хотя бы найти его, если не вернуть.
В этой истории государственные служащие не раз нарушали закон. Кто-то — по обычной халатности, кто-то считал, что так помогает несчастному ребенку. В 2002 году Наталью лишили родительских прав — наркологи старобельской районной больницы выдали справку о том, что женщина является психически нездоровой, потому что злоупотребляет алкоголем. По словам матери, эти врачи даже не видели своей пациентки. По закону, перед тем, как позволить усыновление ребенка, в райгосадминистрации должны были предложить бабушке оставить Диму при себе.
Но самая ужасная деталь дела была впереди. Надежда Задорожняя выяснила, что внук оставил интернат на две недели позже того дня, когда она приезжала к нему в последний раз. Руководство интерната попросту обмануло ее.
— Я написала письмо в Луганский Центр усыновления, и мне ответили, что Дима Ражев выбыл из приюта 29 октября 2003 года. А я приезжала 15 октября, — заверяет женщина. — Тогда я схитрила и написала, что его видели в приюте в ноябре. Они, по-видимому, испугались. Написали, что действительно он был еще в Луганске, потому что именно тогда оформлялись бумаги на его усыновление.
Врачи не видели пациентки, однако выдали справку, что она — психически нездорова
Теперь Надежда Задорожняя надеется хоть на какую-то помощь, чтобы вернуть внука. Однако в Киеве, в Центре усыновления, объясняют, что не могут даже сказать, в какой город и в какую семью забрали ребенка. Закон, мол, это предусматривает.
— Узнайте, хоть жив ли он. Потому что всякое рассказывают, — со слезами попросила Надежда Задорожняя корреспондента "ГПУ".
Пока номер "ГПУ" готовился к печати, бабушка Димы Ражева получила письмо из Киева. Центр по усыновлению писал, что мальчику нравится в Испании. Он уже хорошо выучил язык, ходит в школу. Никаких координат внука бабушке не сообщили. Мол, это нарушает тайну усыновления. В луганском детдоме, из которого Дима был усыновлен, также не знают, где он живет.
2 
1
Комментарии