13 мая в 12 часов дня в 90-квартирном доме по улице Гагарина в городке Таврийск, что возле Новой Каховки на Херсонщине, прогремел взрыв.
— Я приехал за считанные минуты и увидел ужасную картину, — рассказывает мэр Таврийска 40-летний Николай Ризак. — Первый подъезд пятиэтажки лежал в руинах. Окна повыносило из рам даже на соседних улицах. Пожара не было, только немного горело в эпицентре взрыва, в квартире N 8.
Ее хозяина Андрея Атюкова, 27 лет, взрывом выбросило под порог соседней квартиры, где жила Мария Алямская. Он звал ее, умолял вызывать "скорую". Но старушка не отзывалась — ее привалило плитой междуэтажного перекрытия.
— Я сносил Андрея вниз, — вспоминает сосед Виктор. — Тело у парня черное, обожженное. Не выживет - это было ясно и без врачей. Все думали, что это несчастный случай. Но я обратил внимание на то, что в квартире Атюкова на столике, что каким-то чудом уцелел, стояла пустая бутылка из-под коньяка, рядом — тарелка с ломтиками лимона, а под ней письмо в конверте. Я заглянул в тот конверт: Господи милостивый!
"Мама, — написал Андрей, — прости, если сможешь, я не имел права этого делать. Кто теперь о тебе позаботится? Одна ты любишь меня. Не могу больше жить. Не хочу видеть себя таким. Через 20 минут должен быть на работе, сегодня я всех подвел, но разберутся без меня. Господи, как страшно! Страшусь того, чего жду. Может, уцелеет мой компьютер, продай. Найди Ее и отдай вырученные за него деньги. Умоляю не обвинять Ее, потому что люблю эту женщину. Хочу оставить Ей что-то на память — может, золотая цепочка или что она захочет. Не хватит, добавь своих. Пусть меня не забывает. Это моя последняя воля, выполни! Обещаешь? Уже восемь утра. Я еще жив. Господи, почему? Пойду открою газ на полную? Мне так страшно, я боюсь! Помолись Господу, чтобы простил меня. И сама прости. Я очень тебя люблю, мамочка!".
— Самоубийца работал оператором газовой котельной на комбикормовом заводе, поэтому не мог не понимать, какую беду принесет людям, — говорит мэр. — Разве же они виноваты, что он с любимой поссорился?
25-летняя Яна Жираковская работала с Атюковиым на одном предприятии, лаборантом.
От первого брака она воспитывает 5-летнюю дочь. Несколько последних лет жила с мастером того же завода Валерием. Снимала квартиру. Полгода назад место Валерия занял Андрей.
— Янин любовник выбрался, но его тапочки, халат остались у нее, — плачет мать Андрея Татьяна Лемешева, 62 года. — Для моего сына это было нестерпимо. Ему хотелось нормальной семьи, а она что-то крутила, игралась с ним. Пошли ссоры. Он ходил, как туча. Я работаю в Москве, в марте приехала навестить сына. Не буду "жениться, то не мое", — сказал он, когда провожал меня в Россию. Тогда мы в последний раз виделись. Андрей учился в институте. Специальность — компьютерное программирование — перспективная, я хотела его потом в Москву забрать.
На столике стояла пустая бутылка из-под коньяка
У Яны русые волосы, она больше похожая на школьницу, чем на взрослую женщину.
— Может, ошибаюсь, но мне кажется, что у Андрея до меня девушки не было, — говорит Жираковская. — И что там девушки! У него не было ни одного друга — только мама и компьютер. Когда его хоронили, на кладбище пришли двадцать бабушек-пенсионерок.
— Вы любили его?
— Любила. Только начали встречаться, люди предупреждали: Татьяна Ефимовна вылепила идеального сына не для того, чтобы тебе отдать. Я из бедной семьи, без высшего образования. Какая-то лаборанточка, да еще и жила не с одним. Боже, что она ему за меня делала! Андрей, бывало, придет — ну, ходячее горе. Значит, звонил маме. Расспрашивать напрасно. Это тебя не касается, говорил, мы с мамой перестали понимать друг друга. Но он надеялся, что все устроится, мама с его выбором примирится. Когда же понял, что — нет... Я не верю, что надумал покончить с жизнью. Как-то хотел порезать себе вены, чтобы маму испугать. В этот раз, наверное, то же. Хоть и специалист, с газом дело имел, но вы читали в записке: "Если останется мой компьютер". Так почему он сам не остался? И снова-таки: умолял соседей "скорую" вызывать, спрашивал у врача, будет ли жить.
— Вы когда ему в последний раз звонили?
— В субботу в полдень. Все было хорошо. "Что делаешь?" — спросила я. "Варю обед", — ответил. "Ну, до завтра", — поцеловала в трубку. А завтра случился взрыв.
— Он просил, чтобы мама купила вам золотую цепочку.
— Не смогу его носить.
Жителей 18 квартир отселили, еще 12 — в аварийном состоянии. Что будет с домом, неизвестно. Ведь повреждены опорные стены и конструкции.
Андрей Атюков умер в больнице на следующий день. 44-летняя Антонина Базиленко до сих пор не пришла в сознание, 62-летняя Надежда Проценко идет на поправку, а у 85-летней Марии Алямской сломаны четыре ребра, повреждены внутренние органы.
Нину и Сергея Марковиых весть о том, что их квартира взлетела в воздух, застала в Геническу, где они работают.
— Нет ничего — ни окон, ни дверей, ни мебели, — говорит Нина Ивановна. — Хоть бы какая ложка осталась! Всю жизнь наживали, а бедняками стали за минуту. Но мы радуемся, что хоть детей и внуков в то время здесь не было. У сына годовщина свадьбы, так они к свахе поехали в субботу.
— Газ растекался по душникам часов пять. Не понятно, почему никто запаха не слышал? — удивляется Сергей Борисович.
Нина Ивановна вспоминает о женщинах, которые сейчас в больнице:
— Надя Проценко до сих пор не знает, что голая осталась. "Вы там мои шкафы отодвиньте от стены, когда ремонтники придут", — просит соседей. А там ни мебели, ни самой квартиры. Как сказать правду?
3 
1
Комментарии