— Артем Сергеевич просит чай или кофе. Хотя лучше у него спросите, — говорит секретарша Артема Сытника, директора Национального антикоррупционного бюро.
Угощает кофе "американо" в приемной директора на столичной ул. Сурикова. Раньше в 4-этажном здании работал департамент внешнеэкономической деятельности Министерства экономики. Кожаные кресла. На столе — конфетница с карамельками "Рошен". Перед входом в кабинет — знак с перечеркнутым мобильным телефоном.
— Это только для работников НАБУ, которые приходят на совещания. Во избежание прослушивания, — объясняет пресс-секретарь Светлана.
36-летний Артем Сытник приходит в 11:20. Опаздывает на 20 минут. Приглашает в кабинет за стол переговоров. Мебель массивная — большие деревянные столы, стулья и диваны, обтянутые кожей. Над рабочим столом директора висит портрет Тараса Шевченко.
— Меня этот кабинет раздражает. Получил его в наследство от предыдущих "жильцов" помещения. Имеем ограничение на покупку мебели. Стул позволяют приобрести не дороже 150 гривен. Но таких не продают. Кабинеты антикоррупционных прокуроров в Европе — без пафоса, — говорит Артем Сергеевич.
Последние несколько недель длится ваше противостояние с Генпрокуратурой. Почему отказываются передавать скандальные дела? Как должна решиться ситуация?
— Законом предусмотрено право руководителя Национального антикоррупционного бюро требовать уголовные осуществления из других органов. Первый запрос в Генпрокуратуру мы направили в январе. Требовали дела, в которых работников СБУ подозревают в крышевании янтарного бизнеса. Почему-то Генеральная прокуратура игнорирует наши запросы, согласованные антикоррупционным прокурором. Но надеемся найти компромисс. Однако не будем мириться с тем, что норму закона можно не выполнять. Это — сопротивление системы.
16 апреля будет год, как вас назначили на должность. Довольны работой НАБУ?
— За такой короткий период, как у нас, ни один антикоррупционный орган в мире не был запущен. Например, румынское антикоррупционное бюро. Его структура намного проще. Первые результаты показало через три года после создания. Ни в одной стране нет такого сложного конкурсного отбора персонала, как у нас. Но и таких сложных коррупционных схем, как в Украине, нигде нет. В Румынии нам презентовали дело — судья Верховного суда от адвоката берет взятку в кофейне. У нас так давно уже никто не делает. Судьи, которых мы разоблачили, имели двух, а то и трех посредников. Чтобы задокументировать взятку, нужно много времени и усилий. Необходимо собрать кучу доказательств.
Западные партнеры помогают?
— Чувствуем поддержку Соединенных Штатов, Евросоюза. Международный валютный фонд помог с финансированием. Зарубежные партнеры способствуют в создании криминалистической лаборатории. Из Федерального бюро расследований США получили оборудование для перевода бумажных материалов в электронный формат.
От вас ждут громких дел. Чем сейчас занимается бюро?
— Расследуем почти сотню уголовных осуществлений. Например, 23 марта через прокуроров Специализированной антикоррупционной прокуратуры направили в суд обвинительный акт относительно руководителя одной из госучреждений. Его обвиняют в разворовывании 16 миллионов гривен. Это шестое дело, переданное НАБУ в суд. На подходе дело о растрате имущества Запорожоблэнерго. По нашей инициативе арестовано 116 миллионов гривен.
Нуждаетесь в поддержке президента, общества?
— Надеемся в поддержку общества. Потому что олигархи, против которых направлена наша работа, имеют средства массовой информации. В последнее время были попытки дискредитировать меня и бюро.
Нужно, чтобы появилось ощущение справедливости в обществе. Для этого недостаточно внести данные в Госреестр, задержать, вручить подозрение. Нужно добиться обвинительного приговора суда.
В чем еще возникают трудности?
— Никак не запустят процесс электронного декларирования из-за постоянных задержек с созданием НАПК (Национальное агентство по вопросам предотвращения коррупции. — ГПУ). Для примера, мы отслеживаем имущество чиновников, судей. Кое-кто имеет по 20 автомобилей. Есть информация, что на одного судью записано семь машин. Столько же — на жену. Но привлечь его к ответственности не можем, потому что до сих пор не утверждена форма электронного декларирования.
Второе — нужно уменьшить административное давление. У нас больше 100 контролирующих органов. Бизнес вынужден уходить в тень, давать взятки. При том, что в некоторых странах Европы чашку кофе для чиновника считают мелкой коррупцией.
После задержания пятого судьи была утечка информации относительно трех следующих материалов. Подозреваю, что его организовали сами же судьи. Мы передали материалы об образе жизни их коллег в Высшую квалификационную комиссию. Там длится переаттестация. По результатам заседания восемь из 10 этих судей были успешно переаттестованы.
Вас обвиняли в чрезмерных расходах на форму и оборудование для бойцов спецподразделения бюро. В соцсетях писали, что носки покупали по 375 гривен за пару.
— Мы брали минимальное оборудование. К тому же это специальное вооруженное подразделение, которое постоянно тренируется. Бегают кроссы по 30 километров, сидят по три дня в засаде. Мы не можем такому подразделению закупить на Троещине житомирские носки — чтобы они себе ноги стерли. Американский спецназовец имеет обмундирования на 10 тысяч долларов.
В обществе нет понимания: чтобы эффективно выполнять свои функции, нужна достойная заработная плата и нормальные условия труда, современная техника. У нас больше 20 аналитиков. И 22 тысячи чиновников, на которых нужно сформировать досье. Сегодня в постоянной обработке — больше тысячи судей. На одного судью аналитик тратит день — чтобы пробить по всем базам. Программа позволит уменьшить это время с 20 часов до 20 минут.
Вам угрожали?
— Да. Людям, которые занимаются расследованиями, угрожают везде — не только в Украине.
Что будет с чиновниками времен Януковича, которые нарушали закон?
— Рассчитываем на создание в ближайшее время Государственного бюро расследований, которое будет нашим союзником. Имеем 135 детективов. Они не разорвутся на все дела. Общество ожидает, что будем реагировать на злоупотребления бывших власть предержащих. Но не меньше надеется на борьбу с коррупцией теперешних должностных лиц. Работаем над схемами, которые действуют сейчас и которые нужно ломать.
Как бороться с коррупцией, когда общество само ее провоцирует?
— Действительно, проблема не только в чиновниках. Ни разу никто не спросил — находим ли тех, кто дает взятки? Никому это не интересно. А мы обнаруживаем. Задокументировали случай, когда один из ректоров давал взятку заместителю министра образования.
Какие еще нетипичные случаи были?
— Мошенники обещали трудоустроить в бюро. Получали за это деньги. Ясно, что никто никого не трудоустраивал. Работник Генпрокуратуры хотел дать взятку через представителей общественных организаций, чтобы попасть к нам на работу.
А вы давали когда-то взятку?
— Не давал. Никогда.
70 тысяч гривен в месяц получает руководитель Национального антикоррупционного бюро Артем Сытник.
— Из первой зарплаты в бюро утеплил балкон, — говорит.
Жена работает адвокатом
Артем Сытник родился в райцентре Компанеевка на Кировоградщине. Отец Сергей Николаевич возглавляет райавтодор, мать Неля Павловна — учительница младших классов.
Закончил Национальную юридическую академию им. Ярослава Мудрого в Харькове. 10 лет работал следователем прокуратуры — в Кировограде и на Киевщине. Потом — адвокатом.
Жена 37-летняя Анна — адвокат. Имеет собственную практику.
Воспитывают двух детей — 12-летнего Никиту и 6-летнюю Полину. Живут в двухкомнатной квартире площадью 82 кв. м в Броварах под Киевом.
Ездит на "Хюндай Элантра". Любит рыбачить.
3 
1
Комментарии