На Чернобыльскую атомную Виктор Ющенко, 52 года, прибыл 26 апреля в полдень. Был в черном костюме с красным галстуком.
— Христос воскрес! — поздоровался президент.
Во дворе АЭС собралось несколько сотен людей — в основном работники станции. Сейчас она уже не работает. Но ее обслуживают четыре с половиной тысячи рабочих. И еще столько же подрядных. Энергоблоки должны были работать до 2018-го, но остановили их значительно раньше.
— Атомная станция сейчас, как чайник: его выключили, но он еще некоторое время кипит, — объясняет Александр, один из рабочих.
Говорит, что радиации они не боятся. Ежемесячно работникам делают замеры — цифры не высокие. Хуже всего тем, кто работает на самом укрытии.
— В день работают по пять-десять минут. Утром приехал, и через полчаса рабочий день закончился, — рассказывает.
По словам Александра, такие люди получают $1000 в месяц. Самая высокая радиация, в которую они входят, — 35 тысяч микрорентген в час.
— Если теряешь часть тела, то во сне видишь себя, каким ты был, — сильным, красивым, мужественным, — говорил в своем выступлении президент. – Я смотрю в лицо Чернобылю ежедневно в тысячах ваших обращений.
Ющенко убеждал, что Чернобыль не должен быть для украинцев только черной зоной. По его мнению, там нужно завершить проекты по сохранению топлива, построить новый безопасный саркофаг. А потом разработать программу развития загрязненных земель. Президент сказал, что "этот долг делала не украинская власть". Но отдавать придется ей.
Ющенко подошел к сорока пяти новым "Тавриям". Возле них выстроились будущие владельцы — ликвидаторы аварии. Каждый простоял в очереди за машиной по 13–14 лет. Президент подходил, вручал ключи и документы. Одного из награжденных попросил завести машину. От волнения дедушка справился только с раза пятого.
— Хороший новый мотор, — похвалил Ющенко отечественного производителя.
За президентом ходила следом целая толпа министров и местных руководителей. До этого корреспондент "ГПУ" замерял здесь радиацию. Она составляла больше 300 микрорентген в час — это в 15 раз превышает допустимую норму. Неподалеку стоял секретарь СНБО Анатолий Кинах, 51 год. Когда узнал о превышенной дозе облучения, широко улыбнулся.
— Ничего. Сейчас красного вина выпьем и выведем радиацию. А вообще это трагедия. У японцев ядерные элементы распадались 20 лет. А у нас период распада — от 280 до нескольких тысяч лет. Но ничего, прорвемся, — неожиданно завершил Кинах.
Через полчаса Ющенко вручил ключи последнему ликвидатору.
— Чем качаетесь? — президент коснулся бицепса.
— Салом, колбасой. Чем еще в Украине качаются? — услышал в ответ.
2 
1
Комментарии