- Милиционеров было человек 15. Одеты по гражданке. Они часто к нам приходили, собирали по 10-15 гривен в день за то, что мы здесь находимся. В четверг где-то в 12 дня пришли сюда, начали кричать, чтобы все легли на землю, а потом несколько раз выстрелили в воздух. Мы испугались ужасно, в лагере были только женщины и дети. Мужья на работе, - рассказывает цыганка 32-летняя Маргарита.
Их лагерь в четверг, 31 мая, сожгли милиционеры.
- Я как раз несла сковородку с картошкой детям. Так один из них выбил ее прямо из рук. Застрелили нашу 2-месячную собаку. Дети начали плакать. В чем собака виновата? Это такая демократия в стране или как ее там. Потом несколько человек подожгли клеенку, и все начало гореть. Люди хватали, что могли. Я начала собирать одеяла, подушки и одежду малым. Боялась остаться в одной юбке и футболке.
Цыганский лагерь из 70 человек был на столичной ул. Березняковской, на Левом берегу. Это место под железнодорожными путями в лесопосадке. Цыгане жили там больше месяца, собирали металлолом по мусорникам и на улицах. После пожара большинство поехали в родное Береговое на Закарпатье. Остались только две семьи.
- Мой муж сегодня на работе. С нами остался зять. Они уже четвертого ребенка ждут, - показывает Маргарита на свою белокурую сестру Людмилу. Она на пятом месяце беременности. Греется около очага. В губах папироса. - У нас все женщины курят. Начинают где-то с 12-13 лет. Знаете, нервы постоянные, а так закуришь и немного легче. Я тоже курила, когда детей носила. Вот муж не курит и не пьет мой, хотя и безграмотный. Зато я постоянно прохожу обследование на туберкулез. Боюсь, чтобы дети сиротами не остались.
Вместо шатра у цыган натянута ободранная клеенка. Внутри лежат несколько грязных одеял и подушки. По двору бегают шестеро чумазых детей. Годовалая Майя спит в коляске. Дети едят сырую картошку. Старший, 13-летний Володя, посыпает кусок хлеба приправой "Мивина" и ест с помидором.
- Из-за вчерашнего не смогла ничего заработать. Поэтому дети голодные. Вечером может муж что-то принесет. Пошел утром за металлоломом. Ежедневно зарабатываем на нем по 200 гривен. Деньги нам надо, чтобы паспорта сделать. Тогда сможем какую-то помощь на детей оформить или хату в селе купить. Я хочу и хозяйство иметь, и огород, и крышу над головой. Недавно мужу паспорт сделали. Заплатили 600 долларов, весь год собирали. А теперь еще и мне надо. Так сказали уже 800 надо, - продолжает. - Думали немного заработаем на металлоломе в Киеве. Скоро у вас начнется та олимпиада. Нам милиционеры сказали, чтобы и духу нашего здесь не было. Поедем домой в Береговое. Потому что из Львова тоже выгнали. Но там заработки были очень плохие. За день можно было только пятьдесятку заработать.
Клянется, что никогда не крадет и не обманывает людей.
- Вы что? Нет. Хотя среди нас есть такие, кто и наркотиками торгует, и убивает. Мы не из тех. Я даже милостыню не прошу. Я же не калека, руки-ноги имею, - женщина вытягивает дешевый мобильный "Нокіа" из сумки. - Позвоню мужу, что-то его долго нет.
36-летний Йося, зять Маргариты, сидит на земле. Достает из-под пазухи недопитую бутылку водки и наливает ее в чашку с кофе. Надпивает и закуривает папиросу "Примы".
- Извиняйте, что пью. Лечусь, потому что немного заболел. У меня туберкулез. Много цыган от него умирает. Посмотрите, в каких условиях живем. Чего только та клеенка стоит, когда в ней постоянно душишься. А вот дети мало болеют. Они привыкли голыми и босиком по земли ходить и летом, и зимой. Только одно то, что в домашних условиях выросло, Майя, еще может покашливать. Мы перед Киевом год в хате прожили в Житомирской области. Но уехали, потому что не могли в штунды записаться. Все-таки душа у нас православна.
2 
1
Комментарии