71-летний кардиолог из Америки Леон Хамейдес в октябре приехал во Львов. Леона и его брата Цви Барнеа во время Второй мировой войны прятали от фашистов митрополит Андрей и отец Климентий Шептицкие.
— Я немного понимаю по-украински, но говорить на нем не могу, — говорит Леон Хамейдес. Общается на английском языке.
Говорит, их отец был рав вином в польском городе Катовице. С началом Второй мировой войны отправил сыновей к родственникам в поселок Щирец Пустомитивского района на Львовщине.
— С тех пор страх не покидал нас, — вспоминает Хамейдес. — В августе 1942-го во львовском гетто уничтожили 60 тысяч евреев. Отец попросил митрополита Андрея спасти еврейских детей.
6-летнего Леона отвезли в собор Св. Юра во Львове. Там он увидел Андрея Шептицкого:
— Помню, он сидел в инвалидной тележке. Меня отвезли в монастырь в поселке Брюховичи на Львовщине. Потом перевели в детский приют при Унивском студитском монастыре Перемышлянского района на Львовщине, где уже прятали трех еврейских мальчиков.
Осенью 1943-го Леона Хамейдеса окрестили и дали имя Левко Хаминский.
Как-то в трамвае ко мне обратился по-немецки эссэсовец
— Монахини волновались, что кто-то узнает о моем происхождении, — продолжает Леон. — Когда я заболел, боялись вызывать врача. Не разрешали мыться и ходить в туалет с другими ребятами. А как-то в трамвае ко мне обратился по-немецки эссэсовец. Это мой родной язык, поэтому монах Марко заволновался, что выдам себя. Но я сделал вид, что не понял.
В приюте Леон выучил украинский язык, молитвы "Отче наш" и "Богородица Дева".
— Как-то дети сказали, что я во сне разговариваю, — говорит он. — С тех пор каждый вечер возле кровати громко проговаривал на украинском "Отче наш" и "Богородица Дева", чтобы отвести подозрения.
Когда в Уневе открылся военный госпиталь, Леон искал в лесу раненых и помогал им.
— Научился распознавать живых и мертвых. Сразу видел, кто умрет, а кто будет жить. С погибших снимал бинты, стирал, и медсестры их опять использовали, — рассказывает мужчина.
Вспоминает, как впервые увидел корову:
— Сказали мне принести сено для скота. Я полез на чердак, сбросил его возле лестницы. Смотрю, а сено корова ест. Я испугался, что из-за рогатого животного никогда оттуда не слезу.
После войны Леона усыновила львовянка, потерявшая семью. Вместе они эмигрировали в Польшу, потом в Германию, Англию, а в 1949 году — в Америку.
Из семьи Хамейдес выжили только Леон и его брат. Цви Барнеа прятали в монастыре на Подолье. Заетем он нелегально перебрался в Палестину, где принимал участие в войне на стороне Израиля. Стал физиком, жил в Австралии и Китае.
— С братом я встретился в Пекине. Он разрабатывал там компьютерную программу, — улыбается Леон. — Я его называю польско-украинско-австралийским евреем, изучающим китайский язык.
Леон обратился в иерусалимский институт Яд Ва-Шем, чтобы Андрея Шептицкого признали праведником мира.
— Но они говорят о письме митрополита, в котором в 1941-ом поздравил немцев с приходом во Львов, — объясняет Хамейдес. — Украинцы страдали от советской власти, поэтому воспринимали немцев как освободителей. А Шептицкий не верил, что немцы, создающие такую великую музыку, способны убивать.
1936 — Леон Хамейдес родился в семье рав вина в польском городе Катовице
1942 — во львовском гетто началась акция по уничтожению евреев; 14 августа Леон
увидел в соборе Св. Юра во Львове митрополита Андрея Шептицкого
осень 1943-го — Леона Хамейдеса в детском приюте в Уневе Перемышлянского р-на
на Львовщине окрестили
1945 — Леона усыновила львовянка, потерявшая семью
1949, — новая семья Хамейдеса эмигрировала в США
1956 — поступил в американский медицинский колледж; работал врачом
4 
35413
Комментарии