— Живем с петухом. Он мне поет, возле меня спит. Кочанов в доме полно — неголодная птица, а кур соседа украли, — говорит 83-летний Иван Модлицкий. Он — инвалид войны. Живет на окраине села Ребедайловка Каменского района Черкасщины. С односельчанами не общается, в подворье нет газа, электричества. Люди говорят, что мужчина скупой. У него 1500 грн пенсии, но ничего не покупает. Соседи не видели его с осени.
Из-за дверей выглядывает сутуловатый мужчина. Седой, бородатый, в спортивной шапке, дырявых штанах и свитере. Едва держится на ногах.
— С трудом дополз к порогу. Зимой из спальни месяцами не вылезал, так спину побил, — говорит.
Жилье загромождено поломанными стульями, металлическими деталями к велосипеду, швейным машинкам, косой, винтами, кусками провода, кучами кукурузных кочанов, сухими ветвями.
— Посмотрите, как ветераны живут, — сгребает со стула сухой куриный помет, приглашает сесть. — Три вещи прошу: газ, свет и, чтобы Верка, сиделка из собеса, каждый день приходила. А еще лучше, чтобы вернули ту, что раньше была. Потому что Верка брезгливая, ведро после меня не хочет выносить. От того в доме немного воняет.
Соцработница приходит два раза в неделю, во вторник и пятницу. Иван Артемович заказывает колбасу, молоко и батоны.
— У меня язва желудка. Нужна диета. Потому ем только постную варенку. Деньги экономлю, может, дочь Ирина из Крыма приедет, нужно ей помочь финансово. Два года тому назад приезжала, покупала меня, просила ехать с ней. Я категорически отказался. Умирать буду здесь. Так сказал и нашему сельскому голове. Потому что тот ходит, просит в дом престарелых. А мне и здесь нормально.
Сельский голова 53-летний Леонид Левицкий иногда сам носит Ивану Модлицкому пенсию. Говорит, что покупает ему дрова на зиму, потому что тот жалеет денег.
— Колбасу берет самую дешевую, за 9 гривен, — утверждает Леонид Васильевич. — Скупой страшно.
В кухне — дымно, темно, окно в паутине и копоти. Под стеной потрескавшаяся коричневая лежанка, из-под которой идет дым. На лаве две пустые бутыли, несколько ложек. Вонь.
— Когда моложе был, то порядки наводил. Теперь только лежу на лежанке. Вспоминаю, как воевал в Германии, с петухом разговариваю.
Иван Артемович служил на минном тральщике. В войну разминировал Балтийское море. Остался в городе Росток, моряком на военном корабле. Когда вернулся в Ребедайловкуи, работал сторожем в колхозе. С ныне покойной женой прожил несколько лет. Имеет дочь Ирину.
— Я, собственно говоря, на жизнь не обижаюсь. Если бы не дурили ресовцы с оплатой за свет, то и нормально было бы.
— Восемь лет тому назад за неуплату электроэнергии ему отрезали свет, — говорит Леонид Левицкий. — Не хочет покупать и дрова. Замерзнет в морозы, а дров не купит. Кочанами прокуривает. А получает же 1,5 тысячи как инвалид войны. Мог бы нормально жить.
До 80 лет Иван Артемович ездил на велосипеде в райцентр. Хвастается, что никогда не болел. В больнице был раз, когда самодельной молотилкой отрезал большой палец на левой руке.
С одеждой проблем сейчас нет. Местные стиляги приносят джинсы, куртки. Штаны, правда, маловатые, так я мотню сразу разрываю, чтобы удобнее было
— В самые лютые морозы не боялся ездит велосипедом. Чтобы борода не обмерзала, пошил из кирзового сапога черную маску. Я же портной. Сначала дети на улице немного боялись, потом привыкли. С одеждой проблем сейчас нет. Местные стиляги приносят джинсы, куртки. Я им пятерку на бутылку даю. Штаны, правда, маловатые, так я мотню сразу разрываю, чтобы удобнее было.
Начинает плакать, как вспоминает прошлую зиму. По грязному лицу текут черные слезы, теряются в бороде. Шепелявит, потому что уже не осталось зубов.
— Кто-то украл бритву, так я ножницами стригу вокруг рота, чтобы есть удобно было. А на шее неудобно стричь. Зимой, как замело, Верка с трудом догребала к моему дому. Смотрю в окно, а она как трактор гребется, сумку с едой тянет. А я ничем не могу помочь. Слюну глотаю, потому что колбасу жду.
На темноту не сетует — говорит, привык. Телевизора никогда не покупал. В прошлом году в последний раз сажал огород.
— Осенью сил не было, не убрал. Кукурузы половина до сих пор. Картошку месяц греб, и сидя, и лежа.
Соседка Мария Ивановна говорит, что двое родных братьев Ивана Мотлицкого давно умерли. Родственники наведываются несколько раз в год. С соседями он общаться не хочет. Ее обозвал воровкой, потому что кур у него украла.
— Когда была корова, то и молоко частую носила. А кур лисы и у меня крадут, — говорит Мария Ивановна. — У него возле плетня абрикосы вкусные. Так он не давал детям даже их собирать. Погниют на земле, но не даст. Вот так сам и доживает.
15 
1
Комментарии