— В последний раз с Ириной общались за несколько дней до ее смерти. Ее возмущал языковой закон. Она вообще не думала о смерти, — рассказывает львовская художница Стефания Шабатура, 73 года.
8 сентября прошло 40 дней со дня смерти поэтессы-диссидентки Ирины Калинец. Она и Стефания Шабатура дружили с 1967 года. Поэтесса умерла от рака на 72-ом году жизни.
— Тогда как раз арестовали Вячеслава Черновола. В областном суде было слушание. Сошлось много львовян, из Киева приехали Лина Костенко, Дзюба, Светличная. На входе стояли два милиционера, не впускали из коридора никого. Когда Черновил что-то говорил, в зале советская публика кричала: "Махровый националист!". А тут обед, суд уходит на перерыв. Когда после него запустили первых людей, мы с Ириной поперли на тех милиционеров, затолкали их аж в зал. Полезли через кресла, чуть ноги не поломали. С тех пор мы стали подругами.
В январе 1972-го женщин арестовали.
— У Иры был следователь сибиряк, которого отправили сюда на практику. Жаловался, что он дома наркоторговцев и уголовников ловит, а тут заставляют арестовывать за стихи. И отпустил ее. Вышла из тюрьмы. Пока думала, на какую остановку трамвая идти —ближе на Сахарова или на следующую возле почты — ее опять схватили.
Когда сидели в лагере, научились из хлеба торт делать. Хлеб был черным, маленьким, невыпеченным. Мы его сушили, потом смачивали компотом или чаем, мазали маргариновым кремом.
5 
1
Комментарии