95-летний Борис Скибицкий из села Здобуток Тальновского района Черкасщины живет сам в большой глиняной хате. Пережил Голодомор, прошел Вторую мировую войну. Жена умерла более 10 лет тому назад. Остались две дочки и четверо внуков
У Бориса Полиэктовича на столе стоит несколько пол-литровых банок меда.
- Пчелами балуетесь?
- Да где там! Дочка купила, - смеется хозяин.
В 1940 году Борис Скибицкий окончил школу. Тогда же его призвали в армию.
- Все тогда мечтали быть летчиками и танкистами. У танкистов красивая форма была, темно-зеленая, - рассказывает. - Мой друг Володя Сидоренко поступил в Киевское пехотное училище. "Зачем тебе те летчики, - говорил. - Айда к нам, потому что лишь здесь хромовые сапоги выдают". Но хромовые сапоги ему не помогли. Забрали на финскую войну и там убили.
А я поехал служить в танковую часть в Лугу Ленинградской области. Пока доехали в товарном вагоне, чуть не умерли от жажды. Как только выпустили, добежал до лужи, напился.
Через год меня забрали учиться на авиатора в Москву. Как-то в воскресенье подбил ребят пойти в Третьяковскую галерею. Слушал, как экскурсовод рассказывал о картине "Иван Грозный убивает своего сына". Мол, была настолько реальной, что собака лизала краску, когда лежала на полу. Думала, что кровь.
Выходим мы из помещения, а нам говорят - война началась. Да еще и с немцем. Это удивило, потому что никто на немцев плохого слова не говорил.
Сбросили меня десантником в районе Старой Руси (Новгородской обл. России. - ГПУ). Мина разорвалась слева, тяжело ранила. Осколки выходили несколько лет. Когда выписался из госпиталя, отправили перегонять американские самолеты -"аэрокобры" с Дальнего Востока.
В 1943-ем я опять попал на фронт. Командир полка Шинкаренко крутой был, но и самодур редкий. Мечтал до генерала дослужиться. Делал из нас истребителей, штурмовиков. Вынуждал брать в кабину противотанковые авиабомбы. Если в такой бомбе не закрутишь крепко ветрячок - капут. Несколько летчиков так погибли: набирает высоту, боекомплект детонирует и все - нечего хоронить.
Я имел в войну 2400 часов налету. Это 100 суток. Написали, что уничтожил 16 вражеских самолетов. Но тогда как считали? Вылетает пара или несколько пар летчиков. Сбивают самолет. А трофей записывают на всех. Лично я сбил один бомбардировщик "Юнкерс" в Пруссии.
После войны Скибицкий женился на Марии Дубковецкой. Жил у тестя в Здобутке. Тот был передовиком. У него гостило наивысшее партийное начальство - Никита Хрущев, Демьян Коротченко, Лазарь Каганович, был Павел Тычина.
- Впервые Хрущев приехал в 1947-ом. Наш колхоз давал тогда 16-17 центнеров пшеницы с гектара, 120-130 центнеров сахарной свеклы. Перед приездом гостья в хате кипела работа - на кухне жарились, варились и пеклись разнообразные угощенья. Никита Сергеевич прибыл на американской машине "Бьюик". Его на трофейном немецком мотоцикле БМВ сопровождал начальник тальновской милиции. Из охраны был один полковник-фронтовик.
Сначала осмотрели поля, фермы, ток. Потом поехали к хате. Сели к столу, Хрущев сразу спросил: "Чем будете угощать?" Накануне он гостил у председателя колхоза из Кировоградской области. Та напоила его свекольным самогоном. Очень удивлялся ее жадности. Когда увидел на столе бутылку "Московской" - успокоился. Ели борщ, вареники, колбасы. Никита Сергеевич налегал на гречку. "Это украинский рис", - говорил. Говорил вперемешку - то по-русски, то по-украински.
Как-то он приехал без предупреждения. Председатель колхоза как раз отдыхал на курорте. Я руководил посевной. Сеяли кукурузу модным тогда квадратно-гнездовым методом. Упустили кучу времени и решили перейти на обычный, в ряд. Когда смотрю - едет Хрущев. Такого разноса мне никто не устраивал. Крыл матами минут десять.
Борис Полиэктович провожает меня до ворот.
- А ты что, пешком пришел? Подожди.
Выгоняет из гаража "Таврию". Везет из села до тальновского базара.
- Вот ты Хрущевым интересовался, - говорит по дороге. - Были они с моим тестем Дубковецким простыми мужиками. Пили водку и закусывали гречкой. Сейчас бы их руководить и близко не подпустили.
Мать умерла от заражения крови
Борис Скибицкий вырос полусиротой.
- Мама родила меньшую на два года сестру и умерла после родов от заражения крови. Тогда же врачей не было. Только баба-повитуха, - рассказывает он. - Отец остался с двумя детьми. Меня забрала бабка. При царе была поварихой у бывшего управляющего сахарозаводом Фанина. Умела готовить такие вкусности, которых в жизни не ел. Набожной была. Брала на всенощную в церковь. С тех пор туда ходить не любил.
- Потом пришел Голодомор, - продолжает мужчина. - Отец нас спас. Работал в коммуне "Улей и Пчела". Ею руководил мой будущий тесть Федор Дубковецкий. Он организовал коммуну в чистом поле еще в 1922 году. Был одним из первых в Украине. Ежедневно папа нам с бабкой передавал из колхоза буханку хлеба.
В 1937-ом он чуть не загремел на Колыму ни за что. Бабка спасла. Напекала пирожков и ждала, пока пройдет по улице первый секретарь райкома, россиянин Соболев. Каждый раз угощала его. А когда отца внесли в список репрессированных, Соболев вспомнил: это же сын той бабы, которая его пирожками кормит. И вычеркнул из списка.
2 
1
Комментарии