"Точу ножи-ножницы! Ножи-ножницы точу! Кому бритвы точит?" — с этими возгласами еще несколько десятков лет назад раз в две недели в городские дворы заходил точильщик с
верстатом-"козой" за плечами. В базарные дни он работал на рынке, в остальное время обходил свой участок или стоял на людном перекрестке.
— Точильщик — вторая самая давняя профессия, — шутит 65-летний Эдуард Мацишевский. Он — владелец точильной мастерской на Владимирском базаре в Киеве. — В Украине они всегда были. Потому что если есть ножи, сабли и мечи, их всех нужно и точить. А значит, и точильщики должны быть.
До войны они были уличными кустарями-одиночками. Однако объединялись в потайные корпорации, правила которых напоминали средневековые цеховые законы. Каждый мастер имел свои места на базарах и перекрестках, существовала общая касса и неписаные законы. Например, ученика точильщик мог взять только после согласия остальных мастеров. При нарушении правил на виновника могли наложить штраф, побить или уничтожить "козу" и навсегда запретить показываться в городе.
|
|
— Когда я в точильное дело пришел, это был замкнут клан. Очень закрытый — как в Японии якудза. Там могли тебя убить и что хочешь сделать, — вспоминает Эдуард Мацишевский. — В то время в Киеве были такие знаменитые
точильщики, как Алеша Крамаровский, Родслав Жора, Владимир Гонтарь. Гонтарь был потомственным точильщиком. Сказал мне: "Стой и смотри. Если очень захотеть, научишься".
Говорит, что на улице идеально наточить инструменты невозможно:
— Найти ровную поверхность на улице тяжело, — объясняет. — К тому же камень еще нужно уметь выставить. Чтобы дотронулся к нему и он шипел, а не рычал, не тараторил. Если камень хорошо выставлен, то пальчиком дотронешься и не чувствуешь, как он подпрыгивает. А если немножко подпрыгивает камень, то нож хорошо нельзя выточить. А острота ножа от чего зависит? От точного соприкосновения камня с ножом. И микроны нужно выбрать так, чтобы это соприкосновение было таким, как надо. Но нужно и не переточит нож. Если переточил и лезвие согнулось, свернулось — все, халтура.
Когда пришли немцы, привезли классных точильщиков, — продолжает. — У них обслуга была на высочайшем
уровне. Вот представьте себе: немцы воюют где-то и у каждого была своя опасна бритва — "Золинген", "Близниецы". Затупилась — он берет бандероль, посылает в Киев. А здесь у них были такие точильщики, обслуживавшие всю армию, ну, может, и дивизию. И они научили и наших кустарей работать на станках, которые стоят зацементированные, без единого движения, камни выбранные у них были. Немцы сами точили и нашим рассказывали, как нужно делать — не жадничали. Научили нескольких наших точильщиков, даже как точить опасные бритвы.
Немцы сами точили и нашим рассказывали
После войны столичных точильщиков объединили в подразделение быткомбината. Появились стационарные мастерские. Точильщики с "козами" исчезли из киевских улиц и дворов лет 50 назад.
|
|
— Но был такой один,
который, наверное, последний ходил по дворам, — вспоминает Мацишевский. — Мы его называли Чижиком. Невысокого такого роста был, метр шестьдесят, худенький. Усики у него были такие, как у американских актеров. Всегда белая рубашка, галстук и черный костюм. И с этой "козой" он ходил по улицам. Так и зарабатывал себе на хлеб.
Эдуард Мацишевский в своей небольшой будке точит, правит и шлифует ножницы, пилочки, ножи, секачи и топоры, решетки и крестовины к мясорубкам, а также разные инструменты — парикмахерские, садовые, для сапожников и тому подобное. Точильные камни меняет раз в два месяца. Если много работы, чаще. Стоят 100–150 грн. За наточивание ножа берет 6 грн, ножниц и тесаков — 7, более сложных инструментов — по договоренности.
— У нас очень вредный труд, — добавляет мастер. — Эти камни, на которых мы все точим, они на клеях разных. Они сажают сердце и поджелудочную жрут. У нас всех поджелудочная железа умирает. А у других силикоз — легкие. Кто-то водку пьет, что бы меньше болеть, но это не спасает. Ни один точильщик от водки пока что не умер. Все или от силикоза, или от поджелудочной. У меня те же проблемы.
1 
1
Комментарии