"Вчера вышел от Димы Стуса (сын поэта Василия Стуса. — " ГПУ") и зашел на Лукьяновский рынок. Понял, что я лох, потому что все время скупаюсь в супермаркетах, — жалуется писатель и издатель 42-летний Сергей Пантюк. — За 50 гривен принес кусок мяса для борща, виноград, сливы, бананы. Там копеечные цены!"

На прошлой неделе Пантюк подписал договор с издательством "Донбасс", выигравшем тендер на издание произведений 10 лучших отечественных писателей.

— Меня тоже отнесли к таким, — делает круглые глаза. — Позвонили, сказали условия. Обещают штуку "зелени" гонорара. 300 долларов возьму книгами, остальные наличкой. Роман должен сдать после Нового года. Это роман о мести — право человека судить, когда государство бессильно. События происходят в Черновцах в начале 1990-х.

Пантюк вернулся с Форума издателей во Львове.

— Ездил как писатель, а не издатель. В прошлом году имел неосторожность презентовать там книжку "Донецкая мафия. Перезагрузка" Бориса Пенчука. Потратил 500 долларов. Еле отбил деньги. Там платишь за аренду места, за рекламу, объявление, презентации. Есть даже доплата за стулья.

Смеясь, рассказывает, что вошел в список претендентов на звание литературного секс-символа.

— Когда был молодой, меня знали как ловеласа. Такие ходили легенды. А легенда — это хвост, от которого не отделаешься.

Говорит, что эротичные фрагменты использует только в прозе.

— Никогда не писал о сексе в поэзии. Все, что не делает лирический герой, приписывают автору. Поэтесса Виктория Стах под псевдонимом Мстислава Чайка пишет об этом с легким стебом. Там любовью занимается не лирическая героиня, а нимфа.

"Издательство Сергея Пантюка" открыл в 2003-ем.

Не может гопник разговаривать, как профессор

— Любая поэтическая книга неприбыльна. Кроме разве что Василия Кожелянко, который продался полностью, — рассказывает, попивая боржоми. — Приходят молодые поэты, просят их напечатать. Стоимость поэтического сборника на 60 страниц с черно-белой обложкой 500 долларов, с цветной — 600-700. Если вижу, что книга продастся, половину расходов беру на себя. Тираж — 300-500 экземпляров. Забираю половину себе на продажу, половину — автору.

В следующем году планирует выпустить календари с фотографиями украинских писателей. Подпишет его: "Письменника варто знати в обличчя".

— Почему ведущий, у которого две извилины, и те от расчески, как попугай читает то, что ему написали, и становится знаменитым? А писателя, создающего и проникающегося глобальными вещами, никто не знает. Писателя нужно не гламуризировать, а делать известным. Себестоимость календарика при тираже 50 тысяч — 2 копейки. Потрачу на это тысячу долларов. Разложу календарики в книжных магазинах и на почте.

В Черновцах Пантюка приглашали принять участие в акции "В защиту репрессированных слов". На ее проведение у организаторов не хватило средств.

— Если бы мы с рождения прятали этот палец, — сгибает средний палец на правой руке, — он бы стал постыдным. Наши словари должны ввести ругательную лексику с отметкой "не ценз.", потому что эти слова есть в лексике. В произведении не может гопник разговаривать, как профессор. На прозаическом семинаре в Ирпени Юрий Мушкетик говорит: "Для украинцев не совсем характерны матерные слова. Россиянам они передаются с молоком матери". Здесь открываются двери, и пьяненький Кокотюха зовет: "Вы, х.., что забыли об ужине". Потом Кокотюха описал эту историю в своей книжке.

×