"Нет, — сказал Солдат. — Не закрывайте мне глаза".
Сержант какое-то мгновение смотрел на него с нахальным удивлением и снова попытался завязать ему глаза черным платком. Однако Солдат непослушно наклонял голову.
— Нет, — возражал он тихо. — Я хочу это видеть.
— Какого хре на? Не вертись!
Солдат и так не мог двигаться — только крутить шеей. Удивленный Сержант медленно опустил руку с платком. Капитан стоял немного поодаль, под серой стеной, спиной к ним. Один из новобранцев как раз натирал ему ботинки. Сержант отрапортовал:
— Он не позволяет завязать себе глаза.
Капитан даже не повернулся, лишь немного поднял голову и сказал, обращаясь к стене:
— Как это не позволяет?
— Говорит, что хочет это видеть.
— А зачем вы вообще дискутируете? Вы тут на отдыхе, что ли?
Сержант опять попытался завязать Солдату платок, а когда тот уклонился, заехал ему по лицу.
— Не слышал? — сказал поучительно он. — Я не на отдыхе.
Удар озадачил Солдата.
— Речь шла о том, — начал Солдат, открыв глаза после удара и сплюнув на землю, — речь шла о том, что вы меня расстреляете, а не о том, что перед тем меня побьете. Это огромная разница.
Приблизился Капитан.
— Чего вы хотите?
— Я хочу видеть, как вы будете стрелять в меня, — ответил Солдат. — И больше ничего.
— Может, у вас возникли еще какие-нибудь идеи? Может, еще хотите увидеть, как вас хоронят? Почему они каждый раз хотят видеть все больше? — обратился он к Сержанту.
— Я тоже не люблю, когда мне завязывают глаза, — словно шутя ответил Сержант. — Но это совсем другое.
— Сержант, а когда вам в последний раз завязывали глаза?
— Уже не вспомню. Давно, еще когда мы игрались в жмурки.
— И вам это не нравилось?
— Какие-то нехорошие ощущения были, — сказал Сержант.
— Но я имею право, — вмешался Солдат. — Я имею право видеть, пока вижу. Это право дано мне человеческим достоинством. Чтобы я видел, что со мной делают.
— Уставом запрещено, — сказал Капитан и развел руками. — Это война.
Мягким, медленным шагом Капитан вернулся на прежнее место под стену.
— Хочешь нарваться? — отозвался Сержант и, схватив Солдата за волосы, но не слишком грубо, притянул к себе его голову. — Прекрати вертеться, наконец!
— Ты! — сказал Солдат. — Убирайся... куда подальше.
— С каких это пор мы на "ты"! — крикнул Сержант, обернувшись в сторону Капитана. — Вот еще! — после чего обернулся. — Не нарывайся, дурак, — прибавил он примирительн о.
— И я бы вам советовал не нарываться, — добавил Капитан.
— Речь шла о пуле в лоб и ни о чем больше, — упорствовал Солдат.
— Так ты ее и получишь, — сказал Сержант, — будь уверен.
— Но я это хочу видеть. Считайте, что это мое последнее желание.
Капитан остановился.
— Который час? — спросил он.
— Без пятнадцати шесть, — ответил Сержант.
Капитан пожал плечами.
— Да ладно. Пусть уж смотрит.
Когда услышишь щелканье, это будет лишь подготовка оружия. Можно успеть посчитать до трех, а если поторопишься, то даже и до пяти
До стены было еще несколько шагов. Осужденный видел солдат, которые стояли вокруг, а под ногами чувствовал утренний холод камней. Он ни о чем не думал.
— Сколько тебе лет? — спросил Сержант, когда они остановились под стеной.
— Я тебе отвечу — двадцать шесть.
— Стоит запомнить, — сказал горько Сержант.
Солдат мягко улыбнулся. Как в Библии.
— Можно я сяду? — спросил он.
— Ему можно сесть? — завопил Сержант в сторону Капитана, который разговаривал с подчиненными.
Офицер обернулся, немного подождал, чтобы лучше понять вопрос.
— Пусть сядет, — крикнул он снисходительно.
— Устал, сынок? — спросил Сержант, когда Солдат присел на камнях.
— Ты о чем? Разве не видишь?
— О, прости, я не хотел тебя обидеть, — сказал Сержант. — Я только подумал, странно было бы, если бы ты сейчас был уставший. Ведь не от чего. У тебя еще есть каких-то семь минут, из которых пять ты можешь спокойно посидеть.
Темная вода блестела между камнями, и в ней, будто в зеркале, виделось дрожание воздуха. С востока, над стеной, быстро светлело, и из рассеивающейся темноты выплывали тучи. Но Солдата это не интересовало. На мокром камне присел замерзший паук. Он присмотрелся к пауку. Тонкие, летние военные брюки быстро намокли. Поэтому он вскочил на прямые ноги, словно удивляясь, насколько легко это ему удалось. Он все еще смотрел на камень, легко склонив голову.
— Что ты там увидел? — спросил Сержант.
— Паука, — ответил Солдат.
— Он только просыпается, — прибавил с удовольствием Сержант. — Вот видишь, никогда не поздно научиться чему-то новому.
— Ты не мог бы заткнуться и отстать от меня наконец, — глухо отозвался Солдат.
— У меня уже в печенках сидят твои морали, — сказал Сержант. — Если тебя уж так все интересует, то скажу тебе напослед ок, что когда услышишь щелканье, это будет лишь подготовка оружия. Можно успеть посчитать до трех, а если поторопишься, то даже и до пяти. Говорят, все начинают считать.
— Да пошел ты! — выкрикнул Солдат.
— Сержант, — закричал Капитан, — оставьте его в покое в последние минуты. Потерпите и вы еще несколько секунд.
Солдаты подошли ближе и отвели осужденного под стену. Это был скорее обломок обычной стены, чем фрагмент стены. Серый и пустой. Солдат втиснулся в стену почти всем телом, лицом к военным. Капитан стоял возле солдат и на фоне вытянутых ружей наблюдал за человеком, которого таким странным образом, глядя ему прямо в глаза, нужно было убить. Из кармана мундира он достал приговор и зачитал его.
Над низкой стеной уже яснело небо. Солдат смотрел перед собой, и неизвестно было, почему он так всматривается. Он услышал щелканье. Краешком глаза он также видел Капитана. Солдат поднял руку на высоту плеч. Он это так себе представлял и хотел убедиться, удастся ли ему. В необычной тишине казалось, что с тихим плеском задвигалось отражение туч в воде между камнями. Небо белело, становилось почти молочным, и он сразу же почувствовал, что вместе с той тишиной его пронизывает ледяной холод, который полностью входит в него вместе с утратой ощущения реальности.
— Аминь, — проговорил Сержант.
Капитан, обессилев, сидел на земле.
— Вам нужно было лучше... — Начал было он. Потом заметил, что Сержант не обращает на него ни малейшего внимания, поэтому он не закончил того, что хотел сказать.
Комментарии