Ходить к полюбовнице, пока ее муж-?бандит сидит в тюрьме — надежно, но и неуютно: а вдруг его выпустят раньше срока!
Эта "неуютность" вспоминается еще долго после прочтения романа "Кляса" 42-?летнего Павла Вольвача. Есть книжки, как бы драматично опоздавшие. Лет двадцать назад этот роман был бы бит дустом, вытравившим бы немало наших иллюзий. Но нас двадцать лет отравляли другим способом. И мы, как тараканы, наловчились, и дуст уже не берет. Вот и смотрим на него, как на неудобное недоразумение. Так и с романом "Кляса".
Он — о Запорожье. О городе у нас так любовно-безжалостно не писали давно. Вольвач мог бы сказать: мой город — монстр, но он мой.
Стихотворения Вольвача, еще запорожские, выдвигали на Шевченковскую премию — не прошли. А поэт переехал в Киев и написал "Клясу".
Киев завоевывают, торгуя унитазами
Недавно в столице состоялась презентация романа. На ней Вольвач со всех сторон кусал литературных "мальчикав и девачек".
— Завоевывать Киев стихотворениями или романами - напрасное дело, — говорит он. — Его завоевывают, торгуя унитазами. Я приехал сюда делать судьбу. Искать среду, которой в Запорожье не было. Киев я не только люблю, но и понемногу начинаю чувствовать. Хотя, конечно, он никогда не станет мне родным. Потому что я таки - запорожец, живущий в Киеве, а не наоборот. Впрочем, стихи о Киеве пишутся.
"Кляса" кажется болезненно ностальгической реакцией на Киев...
— И не реакция, и не "выпендреж" — ничего подобного!
Не "выпендреж", а... Это — как палаточный городок на Крещатике, когда провинция, о которой Киев и знать не хотел, вдруг пришла и стала здесь - как протест против "киевоцентризма".
— Это не провинция, а огромный кусок украинского бытия. Имею наглость считать, что такого романа еще не было. Ну, хотя бы по фактуре, по антуражу. По тону, в конце концов. У нас в основном пишут о селе. А если и нет, то это взгляд на город с "Ромодановского пути". А "Кляса", как сказал один мудрый мужик, "это раскулачивание украинской литературы".
Это кто у нас теперь пишет о селе? Андрухович?! Жадан?!
— Стоп?-стоп, я не закончил. Вот есть Пашковский. Вполне модерный прозаик, но пишет все равно про село. Или - от имени выходца из села. Много других смотрят на город оттуда. Говоришь, Андрухович, Винничук, Жадан? Да, действительно, это город. Но какой? В основном (кроме Жадана) это мир галицких местечек — какой-?то готический, средневековый. Мир филигранный и тонкий, но лишенный размаха. Часто вообще выдуманный. От этого он не хуже, подчеркиваю, но - другой. Не мой.
А я хотел привнести в украинскую литературу не прозябание трех?-четырех персон, а дыхание и скрежет чугунных "миллионников" Востока, где, собственно, и живет большинство украинцев. Я описал свой жизненный опыт среди этих людей.
Да, это другая Украина. Она может не всем нравиться, она может не укладываться в рамки столичных "круглых столов" и фуршетов, а герои моего романа не везде пройдут фейс?-контроль. Ну, так и что...
Ну, написал и успокоился бы. А зачем ругать "мальчикав-?девачек", которые видят мир иначе? Они из другого гетто, но вы равны перед литературой.
— Нет вопросов. Они ничего мне, как говорится, "не должны". Просто немного достает, что именно это направление литературы стало господствующим и "угнетающим". Пусть пишут, что хотят, пусть об их немереных талантах трубят все журналы и ТВ. Но пусть будет воздух и для других. Речь идет как раз не обо мне, великом, речь идет о многих. Ну, скажем, Юрко Гудзь, Галина Пагутяк, другие... Пашковский где?-то пчел разводит... А где, скажем, Олесь Уляненко, автор десятка достаточно-таки читабельных романов?
Но у нас всегда готовы говорить о тех, кто еще и писать не умеет, или же и не дотянется до этого никогда, а уже называется "культовым", "знаковым", еще бог знает каким. Так что здесь, как у Высоцкого: "Ради справедливости, и — только".
Павел, твоя интонация сердитее сказанных слов. Если бы я был автором таких стихов, как твои, я бы ни на кого не сердился.
— Я не сержусь, ради Бога. Просто констатирую факт. У нас ты можешь написать десяток талантливых романов (за стихи вообще молчу), а о тебе никто и не гавкнет. Почему? Не знаю.
Ну, куда-?то ты там не попал, позвоночник у тебя не резиновый, или еще что. Не улыбнулся кому-?то. Не был на фуршете, на правильной презентации. А в этой иерархической системе ценностей это как раз очень важно. Не имеют значения, скажем, мнение Дзюбы, голос Винграновского, Загребельного. Важно, что напишет такой?-то журнал. А еще важнее, что такой-?то фонд даст деньги. Вот и все.
Пашковский где-?то пчел разводит
Хотя, в конце концов, таки странно. Ты можешь создавать какие-?то галюцинаторные пятна, и тебя поддержат. А можешь делать вещи значительно серьезнее, интереснее — и находиться на маргинесе.
Составь список наших первоклассных литературных имен, которых не знает никто. Это будет большой список — старых и молодых. Кто знает Николая Кравчука, который живет себе в Тетиеве? Или Андрея Кондратюка? Или младших — Петра Сороку, Олега Соловья, даже Василия Слапчука, недавнего лауреата Шевченковской премии? За ними нет никаких фондов, только огород или улей в селе — в лучшем случае.
Вот так оно: с одной стороны — выкрутасы "мальчикав", с другой — колхозное шамканье литературного "музея". Жизнь, с кровью и потом, в литературе и искусстве - не в моде. Вместо нее — бутафория, балаган, тени на стене. Живая жизнь немногих интересует. А именно она — основа искусства, как на меня.
Как встретили "Клясу" в Запорожье?
— Читают, даже ксерокопировали "Курьер Кривбасса", где "Кляса" сначала печаталась. Было и такое, и это для меня важно. Потому что нужно представлять, о каком крае идеет речь. Там вообще мало читали, всегда. А теперь, да еще и на украинском... Там пролетарии, там "наша Америка"...
Им часто предъявляют претензии и, наверно, справедливо, что и показали прошлые президентские выборы. Ладно, но кто когда с ними работал? И что им предлагалось, кроме как петь хором "украинские" песни и вышивать крестиком в "Просвите"? Никто туда не приходит с украинскими, свежими, яркими проектами, способными всколыхнуть тот материк. Зато ставят на зарубку, что вот, мол, манкурты, слушают радио "Шансон" в маршрутках... А я думаю, между прочим, чужда им не "украинскость", а ненастоящесть.
Этим романом ты окончательно попрощался с малой родиной?
— Ни с кем я не прощался. Роман о Запорожье, потому что я там жил, вот и все. Дальше я себя мыслю и чувствую в координатах, в которых живу теперь. Это как репортаж с горячей точки, которой часто бывает сам автор.
9 октября 1963 года – родился в Запорожье
1996 — вышел первый сборник поэзий "Маргинес"
1997— лауреат премии имени Василя Симоненко
1999 — лауреат премии имени Владимира Сосюры за сборник "Кровь дерзка"
2000 — выдвинули на Национальную премию имени Тараса Шевченко
2004 — вышел роман "Кляса", за первых полгода раскуплено 5 тыс. экземпляров. Женат. Работает корреспондентом украинской службы "Радио "Свобода"
2 
1
Комментарии