Каневский писатель и журналист Евгений Бруслиновский, 45 лет, принадлежит к художникам, которых заведено именовать минималистами. Попросту говоря, это люди, которые умеют уместить максимально богатый опыт и впечатления от жизни в малом количестве слов. Малоречие Бруслиновского, его фактическое неприсутствие в современном литературном процессе и нарочитая некоммерческость никоим образом не отменяют того факта, что именно этому автору принадлежит чуть ли не самый пронзительный из текстов современной украинской литературы, — "Бруслиновский календарь" (1996).
Писатель замахнулся на... изменение календаря. И сделал это, с художественной точки зрения, совершенно. Сделанный в форме советского отрывного календаря текст Бруслиновского отменяет привычный для украинцев ход времени, начиная "новую эру" от взрыва на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года. Следовательно, каждый следующий день — логичное продолжение жуткого для нации дня. Писатель творит принципиально оригинальную по сле че рнобы льскую хронику, "прописывая" своих героев в вечном апреле 1986-го.
Однако, если брать по "гамбургскому счету", депрессивные картинки из провинциальной жизни, которые создает Бруслиновский в своем прозопоэ тическ ом календаре, и являются тем ежедневным апокалипсисом, который посеял Чернобыль. Потому, чтобы не пропасть в этих черных дырах, автор часто прибегает к остроумным литературным играм и своеобразной иронии. Не потому ли кое-кто называет его "чуть ли не единственным концептуали стом" в нашей литературе. Да и сама форма календаря могла бы показаться чистым концептом, интеллектуально-эстетической игрушкой, если бы не вполне серьезное и трагическое содержание.
Автор начинает "новую эру" от взрыва на Чернобыльской АЭС
Сознание Бруслиновского, с одной стороны, спасается черным, чернее земли, юмором, фиксирует состояния жизненного тупика и разнообразные антропологические и символические мутации. С другой стороно, его виденья и экспрессии оставляют по себе странное впечатление. Примерно как созерцание бабочки на окровавленном самурайском мече. Осознание абсурдности и трагизма бытия пронизывает каждое слово, написанное Бруслиновским. Он, казалось бы, не оставляет лу чика надежды на окончание мрака. Однако находит в разрушении, распаде и вечной после че рнобы льско й депрессии истинную поэзию — настоящую, живую и несфальсифицированную.
7 
35413
Комментарии