48-летняя Ирина Ширина 12 лет ночует в парках, на вокзалах, под платформами, в подъездах столичных домов. На выставке " Арт-прописка" в киевской галерее "Лавра" показывает восемь своих картин. На большинстве — амурчики с крылышками.
— В детстве год ходила в художественную студию, но классный руководитель запретила рисовать, потому что я училась на "тройки", — рассказывает по-русски. — Теперь рисую в благотворительном фонде "Стефания". Туда могут приходить все бездомные. Можно помыться, перео деться, поесть. Иногда бесплатно выдают одежду и обувь.
Ирина распаковывает свои картины. В ушах у нее сережки, на руке браслет, на среднем пальце кольцо. Говорит, все — бижутерия.
Родилась в российском городе Красноярск.
— Когда мне было 2 года, мама во второй раз вышла замуж. Жили у ее свекрови. Она не любила меня. Часто ругала, била. Мой дедушка был военным, его как раз направили в Конотоп. Забрал меня с собой.
За матерью очень скучала. В 10 лет поехала к ней. Но отношения не сложились. Младшая на четыре года сестра все время кричала: "Котись в свой Конотоп". Мама говорила, что я обижаю сестру. Через год вернулась назад. После моего отъезда дедушку разбил правосторонний паралич. Он мог ходить только с палочкой, потолстел.
У Ирины есть дети — 25-летний Евгений, Николай, 14 лет, и на год младший Виктор.
— Старший родился недоразвитым. Первый муж Толик называл меня дурочкой, потому что родила такого ребенка. Он дожил до 45 лет. Подруга рассказывала, пришел домой пьяным, лег спать и захлебнулся рвотой. Женя живет в Конотопе, в доме своего дяди, работает грузчиком на базаре. Два раза приезжала к нему, но меня не пустили.
Отец двух других — 58-летний львовянин Владимир.
— Когда родились мальчики, сидела в декрете. Получала мало, не хватало на коммунальные платежи. Володя работал в какой-то сомнительной фирме " купи-продай", его "кинули" на деньги. Потом пошел продавцом на базар. Начал пить, трезвым его не видела. В квартире отключили свет, воду, отопление.
Супруги решили продать жилье, чтобы вернуть долги.
— Продавали через опекунский совет. Покупатели рассчитались с долгами, а нам купили дом в поселке Дубовязовка на Сумщине. Там Володя раньше работал на строительстве электростанции. У него осталось там много друзей. Дожилися до того, что его товарищи к нам ночью приходили, пили. Сказала ему: так жить больше не могу.
Дом продали соседу и уехали во Львов к родителям Владимира. Он уверял Ирину, что те найдут место для внуков.
— Накупили им подарков, привезли цветной телевизор, магнитофон. Прожили неделю. А затем его родители собрали мои вещи и сказали: "Ты с нашим сыном не расписана, мы даже не знаем, чьи это дети. Убирайтесь прочь". В Киеве на заводе "Вулкан" был приют для бездомных. Там в актовом зале бомжи спали на стульях, детей укладывали на пол. Но были такие, которые курили прямо в помещении, на лестнице оставляли презервативы. Весной всех выставили на улицу. Через дорогу от "Вулкана", где сейчас бассейн, построили палаточный городок. Месяцы жили там, пока жители домов не начали жаловаться.
Говорит, с детьми у Дарницкого вокзала ночевала под платформой.
— Сначала спать не могли — от поездов страшный шум. Со временем привыкли. Летом разбиваем палатку в лесу. Вбиваем четыре палки, сверху накрываем целлофаном. Прикладываем ветвями, чтобы ветер не сдувал.
На зиму сдала детей в интернат в селе Штеповка Лебединского района на Сумщине.
— Когда работала дворником, регулярно давали зарплату, были деньги на билет. Но три месяца назад уволили. В письме рассказала детям, почему не могу приехать. Воспитательница отписала — они все понимают и не оби жаются.
Владимир четыре недели назад исчез.
— Сдали бутылок на 15 гривен, думала, деньги на проезд будут. А он пол-литра водки купил. После этого его не видела.
Снимает целлофан со своей картины "Еврей". На ней — бородатый мужчина в шляпе идет по улице.
— Мой отец был евреем. Но этот портрет похож на Володю. Если снять шляпу и сбрить бороду. Но больше всего нравится рисовать амурчико в. Они наивные, стрелы не пускают. Когда-то я тоже такая была.
Дважды Ирина выносила работы на продажу. Но ничего не наторговала.
— Подошел один элегантный франт, предложил за картину 100 гривен. Еле удержалась, чтобы не выругать его. Потом полночи плакала.
Скоморохова и Хлудов собираются пожениться
Россиянка Марина Хлудова, 37 лет, переехала в Киев из Санкт-Петербурга. Поссорилась с мамой и ушла из дома. Лечилась от алкоголизма. В столице бомжует вместе с Геннадием Скомороховым, 54 года. Оба рисуют в художественной студии Александра Билозора при благотворительном центре "Стефания". Марина создала 13 картин, Геннадий — 20. Собираются пожениться, когда найдут жилье.
— Сейчас сплю в подъезде, а летом вместе ночевали в лесу, — говорит Марина. — Моюсь и сти раю в "Стефании", чтобы зачуханн ой не ходить. Едим то, что собираем на мусорке. Даже помады новые и сапоги находила.
Ольга ГЕМБИК
1 
1
Комментарии