У теперешней власти нет целостного виденья реформ, считает старший экономист Центра социально-экономических исследований "САSE-Украина" Владимир Дубровский, 48 лет.
Как отразится введение нового Налогового кодекса на экономике?
— Реформа — это изменение отношений. В свое время введение упрощенной системы было реформой, потому что были заложены другие подходы к налогообложению. В теперешний Налоговый кодекс принципиальных новаций не вкладывали, поэтому он не является реформой, следовательно, существенно на экономику не повлияет. Схемы уклонения от налогообложения через НДС и оффшоры остаются. Только средним предприятиям будет тяжелее минимизировать налоги через проведение операций с "упрощенчеством". Поэтому вырастет спрос на услуги конвертационных центров, которые находятся под "крышей" налоговой.
Кодекс не увеличит поступления средств в бюджет, потому что его авторы не ставили цель сделать систему налогообложения прозрачнее. Облегчение ведения бизнеса нет. Единственное, что хорошо: попытка уничтожить "упрощенчество" не прошла.
Есть ли у власти целостное виденье реформ?
— Во власти разные люди. Они представляют корпоративные интересы, в том числе бюрократии, которые по большей части не совпадают с интересами общества. Целостного виденья реформ нет даже у тех, кто за них отвечает, — например, у вице-премьера Тигипко. Поэтому реформами они называют затягивание поясов.
Любая рыночная реформа — это изменение отношений в направлении увеличения прозрачности и возможностей для бизнеса. В свое время реформами были приватизация и либерализация цен, отмены бартера и взаимозачетов. Они дали толчок экономическому росту. Но за последние 10 лет никаких глубоких изменений не происходило.
Теперь следует реформировать государственный сектор, чтобы сократить расходы. С другой стороны — повысить эффективность экономики через устранение монополизации. Чуть ли не в каждом секторе в настоящий момент работает какой-то монополист, и эта тенденция нарастает. Это — самая главная беда нашей экономики.
Как проводить реформы? Что за чем делать?
— В идеале следует начинать с демократизации политической системы — ликвидации вертикали власти, перехода к парламентской системе, повышению политической конкуренции, реформировать местное самоуправление согласно Европейской хартии, чтобы децентрализовать власть.
Трудно провести все другие изменения без административной реформы. Она должна была устранить схожесть интересов внутри ведомств, которые сами внедряют регуляции и сами их контролируют. Реформой будет переход от солидарной к накопительной пенсионной системе, изменение схем финансирования медицины и образования. Потому что теперь государство якобы финансирует эти отрасли, но гражданам все равно придется доплачивать врачам и преподавателям.
Чтобы избавиться от системной коррупции, нужно реформировать правоохранительные органы и судебную систему. Сделать это труднее всего. Это как лечить СПИД — безнадежно, потому что поражена иммунная система. Легче создать новые структуры. Но как — это должны сказать специалисты.
Законы нужно изменить, упростить и выполнять. Положить дорожки там, где люди их протоптали, а не там, где приспичило архитектору.
Что можно взять из опыта стран Балтии и Грузии?
— Просто скопировать опыт всех успешных стран не удастся. Реформы становятся действенными, когда учитываются национальные особенности. Например, в Грузии удачно реформировали милицию, которая была абсолютно коррумпированной еще с советских времен. Ее распустили, набрали новых работников, дали им хоршие зарплаты. Но Грузия — небольшое государство. Эти зарплаты платили международные фонды. Вряд ли они найдут миллиарды долларов, чтобы финансировать нашу милицию.
Как нам подойти к преодолению коррупции?
— Опаснейшая коррупция в отношениях между государством и бизнесом, потому что создает экономическую подпочву для коррумпированности других сфер. Нужно последовательно лишать чиновников возможности влияния на принятие законов и получение взяток. Если Верховная Рада принимает что-то без обсуждения, значит, там заложены все возможности для коррупционеров.
Должна ли власть при проведении реформ объяснять, что делает, советоваться с экспертами и общественностью?
— Реформы должны опираться на общественный консенсус, иначе они обречены на провал. Его достигают в первую очередь через обсуждение в парламенте, которое происходит на глазах всего общества. Если же решения принимают кулуарно, то это приводит к таким беспорядкам, которые были на Майдане в ноябре.
Следует ли повышать пенсионный возраст?
— Придется. Нагрузка пенсионной системы на экономику слишком большая. Такого не могут себе позволить намного более успешные страны.
Теперешняя пенсионная система вводилась в 1930-х. С того времени многое изменилось — длительность и качество жизни, объемы тяжелого физического труда, соотношение работающих и пенсионеров. Чтобы эта система работала сегодня, пенсионный возраст придется поднять чуть ли не до 70 лет. Поэтому следует ввести накопительную систему. На первых порах воспользоваться иностранными инвестициями, потому что у нас недостает финансов.
Стоит также ввести налог на основные фонды приватизированных предприятий. Это будет справедливо, потому что они создавались в советские времена трудом теперешних пенсионеров. Налагать пенсионный груз только на заработную плату рабочих нет экономического смысла.
Как строить отношения с Международным валютным фондом?
— Поскольку бюджет у нас несбалансированный, то нет другого выхода, как брать ссуды для закрытия дыр. В МВФ самые низкие проценты. Но он не является организацией, контролирующей проведение экономических реформ. Ему главное, чтобы страна могла вернуть кредиты.
8 
35413
Комментарии
10