2020-й стал годом мирового апокалипсиса. Международные и национальные системы управления, демократии и авторитаризмы, богатые и бедные - все оказались бессильными перед эпидемией.

Отчаяние ускорило глобальные процессы. Запад ищет "новый либерализм", который содержал бы такие ценности, как национальная идентичность, коллективизм, равенство и справедливость. Коронакризис заставил либеральные демократии начать борьбу за обеспечение жизни и экологии.

Мир возвращается к альтернативной модели экономики. Переходит к возобновляемым источникам энергии - ветряной и солнечной. Евросоюз инвестирует в это 100 млрд евро в 2021-2027 годах. Новая администрация США планирует направить $ 2 трлн в проекты "чистой энергии". Китай лидирует во внедрении технологий по производству солнечной энергии и инвестиций в возобновляемую энергетику.

Как в этот контекст вписывается Россия с сырьевой экономикой? "РФ не бензоколонка, - успокаивает президент Владимир Путин. - Страна имеет новые технологические возможности". Тогда почему она занимает 46-е место в Глобальном инновационном индексе (оценивают 143 страны на основе 82 показателей. Например, создание мобильных приложений, расходов на образование и научно-технические публикации. - ГПУ)?

Запад объединяется вокруг ценностей. Пытается вернуть жизнеспособность, укрепляя себя изнутри. Покушение на российского оппозиционера Алексея Навального с использованием химического оружия стало для Запада потрясением. Теперь там трудно будет поверить Путину, который пытается убедить мир, что русские "очень порядочные". ЕС продлил санкции в отношении России. США готовы ввести новые за применение химического оружия. Это могут быть ограничения против российских госбанков и энергетических проектов, запрет на покупку российского госдолга.

Усиление недоверия Запада к России не означает ее изоляцию. Демократии будут разговаривать с Москвой, пытаясь избежать ее агрессивности. Однако это разговор сторон, которые рассматривают друг друга как угрозу. И готовы к столкновению. Это делает невозможным перспективу надежного сотрудничества.

Российская сфера влияния терпит фиаско. Средняя Азия в китайском кармане. Украину потеряли навсегда. Беларусь еще под кремлевским зонтиком. Но протест делает сомнительной идею Союзного государства. Молдова смотрит на Европу. Приход Турции на Южный Кавказ выглядит пощечиной российской государственной гордыне.

Москве пора привыкать к одиночному плаванию. Но она не может быть одиночкой без угрозы потерять себя. Участие в глобализации и продажа нефтепродуктов обеспечивает ей наполнение бюджета и образ жизни элиты. Взаимодействие с Западом - возможность участия в мировом технологическом прогрессе. Россия может быть государством только через отношения с другими крупными странами.

Исчерпывается внешний ресурс российской системы. Кремлю придется полагаться на внутренние источники выживания. Прежде всего на репрессивный аппарат. Но и он ограничен. Стабильность российской системы содержат только отсутствие альтернативы, страх населения, что РФ повторит судьбу Советского Союза, и эпидемия. Только власть почувствует угрозу, переведет Россию в режим загнивания. Когда гниешь - нет сил на бунт. Гнить можно бесконечно.

Ответ Кремля на вызовы приводит к стратегическим провалам. Разве не понятно, что покушение на убийство Навального делает Россию мировым изгоем? Разве поддержка Лукашенко сохранит симпатии белорусов к России? Разве бетонирование политического пространства не приведет к тому, что его начнут подрывать изнутри? То, что Кремлю кажется спасением, оказывается государственным самоубийством.

Коронавирус заставил мир искать пути восстановления. Россия, напротив, пытается заморозить себя в прошлом. Одинокое государство, трусливый политический класс, деморализованная власть и уставшее от нее население.

×