Презентуя недавно свою книгу об Украине, польский писатель и журналист Веслав Романовский назвал олигархов главной проблемой нашего края и назвал украинский парламент их своеобразным профсоюзом.
Я не стал спорить. Заметил лишь, что такой характер парламента вполне отвечает историческим традициям Первой Речи Посполитой, сейм которой тоже был своего рода эксклюзивным олигархическим клубом. При всем своем несовершенстве эта разновидность шляхетской демократии все же закладывала определенные основы демократии либеральной. Поэтому можем допустить, что именно благодаря этой традиции сегодняшняя Украина отличается от России почти так же, как Первая Речь Посполитая отличалась от Московского царства.
Достаточно вспомнить хотя бы развитые в Речи Посполитой судопроизводс тво и кодифицированное право, местное самоуправление и выборный сейм, высокую религиозную и иную толерантность (по крайней мере до конца XVI века), шко льничес тво и книгопечатание, систему университетов и коллегиумов. Наконец, контрактные отношения между властями и подданными — с отсутствием таковых в Московском царстве украинцы столкнулись уже при подписании Переяславского соглашения. Присягнув на верность царю, они ожидали и от него подобной клятвы, однако московиты их просто не поняли. То, что было для европейской Речи Посполитой самоочевидной нормой, в азиатской Московии было неслыханным кощунством.
Безусловно, если речь идет о политической традиции, то для украинцев не менее важным было также их пребывание в составе межвоенной Польши и, особенно, конституционной Габсбургской монархии. Однако все это касается лишь западной части края, в то время как Первая Речь Посполитая — это тот цивилизационный фактор, который был общим и для запада, и для центра. Он обусловил их существенное отличие от юга и востока, от исторического Дикого Поля, где никогда не было другой политической традиции, кроме российской и сове тской.
Под этим обзором противостояние "двух Украин", о котором часто и по большей части упрощенно пишут комментаторы, является своеобразным столкновением цивилизаций. Причем совсем не православной и католической, "восточной" и "западной", скорее православной российской и православной европеизированной. Православие лишь на первый взгляд может считаться общим знаменателем этих двух цивилизаций — ведь со времен распада Киевской Руси оно оказалось вмонтированным в абсолютно разные политические системы: ориентальную деспотию золотоoрдинского типа на востоке и европейскую аристократическую республику на западе.
Противостояние "двух Украин" является своеобразным столкновением цивилизаций
Соответственно разной оказалась роль православной церкви на этих поприщах. В Московии закономерно перевесила традиция византийского цезаропапи зма с соответствующим огосударствлением церкви и утверждением в ней изоляционизма, догматизма и нутряной враждебности ко всякой "западной учености". В бездержавно й Руси-Украине церковь не имела покровительства власти, поэтому должна была рассчитывать в первую очередь на поддержку общества — должна была быть, в определенном смысле, общественной институцией. Она должна была противостоять католицизму и протестантизму исключительно идеологическими средствами. Не изолируясь от "католической учености", а наоборот — всячески ее усваивая: через изучение западных языков, переложение текстов, интенсивную полемику, создание и поддержку собственных культурно-образовательных институций.
Фактически проникновение восточной, "евразийской" цивилизации на украинский грунт начинается в конце XVII века с ликвидации отдельной украинской церкви, свертывания казацкой автономии в Гетманщине (институционно сориентированной, кстати, на Речь Посполитую, а не на Московию) и в конечном итоге захвата украинского Правобережья в конце XVIII века, после разделения Польши. Однако и после этого еще почти целый век Российская империя отчаянно выкорчевывала "польское" (а в сущности — западное) влияние на украинских территориях. Судя по всему, это корчевание так и не увенчалось успехом: не помогли ни репрессии, ни геноцид, ни пропагандистские мифы о "восточнославянском единстве" и будто бы извечной и пожизненной польско-украинской и католическо-православной враждебности. Ни, в конечном итоге, массовое покупание лояльности "малороссов" должностями имперских гауляйтеров.
При каждом благоприятном случае украинцы вырывались из крепких объятий самозванных "братьев" — в сторону Запада, с его не слишком понятной для братано в свободой и еще более непонятной для них ответственностью. Цивилизация " калашни ковы х" все еще пытается преодолеть на нашем поприще цивилизацию "мерседесов" и ноутбуков, не желая признать своей исторической обреченности и бесперспективности. Она размахивает бело-голубыми флагами и призывает своих сторонников к очередной тактической победе — хотя стратегически давно уже проиграла. Еще тогда, когда ее вожди пересели из "отечественных" " волг" на "вражеские" "мерседесы". Когда послали своих детей на учебу не в Московский государственный университет, а в Оксфорд. Когда положили наворованные деньги не в московские, а к швейцарские банки. Когда поехали лечиться в Баден-Баден, а не в Кисловодск и когда изменили родной сталинский френч и еще более родную косоворотку на костюм от Версаче.
Лгуны, которые делают вид, будто воюют с Западом, хотя в действительности давно уже сдались ему в плен, выторговывают себе лишь более почетные условия капитуляции — с помощью наивных обманутых работяг под бело-синими флагами, которым кажется, будто они защищают свою евразийскую крепость от про кляты х " американо в" и еще более прокляты х " бандеровцев". Жаль этих бедняг, и жаль нас всех, потому что расточаем время и нервы на пустое дело, которое исторически давно уже решено. В том числе нашими соседями по древней Речи Посполитой, литовцами и поляками, которые живут уже вместе с европейцами нормальной жизнью, — пока мы все еще боремся здесь, на меже цивилизаций, с наступлением виртуального Дикого Поля.
3 
1
Комментарии
4