Экс-прокурор трех районов - Чечельницкого, Бершадского и Тростянецкого 62-летний Михаил Гресько живет на самой длинной улице поселка Тростянец. Его дом почти в начале Октябрьской.
- Вот лет пять назад на прокурорской улице постелили асфальт, - говорит местный 36-летний Роман Безверхий. - Прокурор там, конечно, ни при чем, потому что деньги выделили из районного бюджета. Но пока дорогу не отремонтировали, разровняли улицу только к дому прокурора.
Дом Греськов из красного кирпича, под крышей из зеленой металлочерепицы. Со всех сторон посажены туи. Остальные дома небольшие, построенные в начале 1970-х. Подворье экс-прокурора огорожено черным кованым забором. У калитки видно большого черного пса – ротвейлера. Иду к дверям по узкой дорожке, выложенной красной плиткой. Пес лает так, что слышит пол-улицы.
- Барон, не лай! - говорит хозяин. Одет в спортивные штаны и футболку. Приглашает в дом. - Люблю ротвейлеров. Перед Бароном у нас 15 лет жила собака этой же породы, девочка Долли. Собачек от неё раздали всем знакомым прокурорам.
Заходим в гостиную с белыми колоннами. На стенах висят картины, на одной из них прокурор с женой.
- Этот портрет подарил на новоселье товарищ-художник Иван Балухатый из Новой Ободовки Тростянецкого района, - рассказывает жена 55-летняя Вера Гресько. - Писал его из какой-то фотографии, уже даже не знаю, с какого мероприятия. Денег за работу не брал. Картин известных художников у меня нет, большинство пейзажей куплено на базаре или подарено детьми, друзьями и родственниками.
Из гостиной можно попасть в спальню, зал и столовую. Греськи имеют шесть комнат.
- Моя гордость - отдельные гладильная и стиральная комнаты, - продолжает хозяйка. Она невысокая, на голове красный платок. Готовится к приезду друзей, поэтому постоянно на кухне. - Очень мечтала о таких в доме. Мы хату сами проектировали, три месяца спорили, где и что в ней будет. Исписали столько листков, что уже совсем не помню, сколько проектов было. Около сотни точно.
Прокурор имел двухэтажный дом в начале этой же улицы, но там не проживал.
- Пока строились, я был прокурором в Чечельнике, жил в ведомственной квартире. Потом переехал в Бершадь, там тоже жил в квартире. А потом нам с женой дали недостроенный коттедж, поэтому мы эту хату недостроенную в Тростянке взяли и продали, чтобы не развалилась, - рассказывает Михаил Гресько. - А меня переназначили в Тростянец, надумал здесь строиться, место как раз было возле родителей. Они ухаживали за дедом, и он переписал на них свой двор. Хата здесь была никакая, потому что мужчина, который здесь жил, устроил пожар. Вынуждены были все разобрать.
Всю мебель помогала выбирать дочка Людмила. Искала в каталогах, престижных магазинах. Она в основном украинского производства.
- 30 лет за собой возим бершадскую спальню. Купили её в магазине от фабрики за 2800 карбованцев. Зашли в магазин с тещей, она увидела тот гарнитур и не могла от него отойти, потом дала денег на него, - заводит в спальню. Мебель из светлого дерева, по центру стоит большая кровать, с обеих сторон тумбочки, дальше шкаф. - Во время последнего переезда дверцы шкафа треснули, но ничего, отреставрировал.
Возвращаемся в столовую. Вера Гресько ставит на стол кофе и конфеты.
- Мы никогда не едим на кухне, для этого сделали столовую, хотелось пространства и уюта, - говорит Михаил Николаевич.
В хате есть сауна с бассейном, хозяин любит попариться. Чаще всего компанию составляют дети.
Несколько лет назад прокурор посадил молодой сад.
- Всегда хотел иметь хороший сад, но много времени отнимала робота. После выхода на пенсию это стало моим увлечением. Насадил фруктовых деревьев. С Веруней обсадили двор туями. А в горшках всю зиму лелеяли герань.
Соседи довольны, что живут на одной улице с прокурором, потому что всегда работают фонари. Но в гости ходят нечасто.
- С одной стороны от нас живет бабушка Юстина, ей за 80. А с этой стороны в предел родительская хата. Родители умерли, но мы все оставили, как было. На том дворе держим кур, гусей, индюков, - показывает Вера Николаевна.
1 
1
Комментарии