— Еженедельно собираемся с девушками возле больницы, навещаем активистов. Носим еду, лекарства, деньги. Они же наши герои, — во вторник, 4 марта, с 25-летней Ириной Гарчишин идем во Львовскую городскую больницу №8. Она несет два кулька. Из одного выглядывает литровый термос.

Четыре львовских больницы: областной госпиталь инвалидов войны, областная больница, больница скорой помощи и 8-я клиническая больница — принимают травмированных активистов Майдана. Большинство — из восточных областей. На 6 марта в медучреждениях находилось 55 активистов.

— За все время к нам обратились 58 людей. Сегодня еще один приходил, так что 59, — с главным врачом 8-й большицы 50-летнем Василии Обаранцем разговариваем в его кабинете. — Сейчас у нас 22 активиста. В Польшу отвезли восьмерых, трех еще готовим. Они нуждаются в лучшей помощи, чем мы можем предоставить. В реанимации у нас больной без сознания. Ему нужна совершенная диагностика. Перевезем реанимобилем. Среди пациентов — менее половины из Львовщины. Преимущественно из Луганска, Кривого Рога Днепропетровской области, Киева. Мужчины 20–45 лет. У большинства травмированы руки и ноги. Мы провели около 20 операций, — звонит по телефону. — Андрей Андреевич, сколько у тебя активистов? Пятеро, — направляет в хирургическое отделение. У входных дверей добавляет:

— Тяжелее всего было, когда из-за уголовных травм открывались следственные проверки. Мы понимали: против этих людей будут возбуждены дела. С одной стороны, ты должен соблюдать закон, а с другой — те люди стояли за твою независимость. Мы их не афишировали.

— У нас было 13, — заведующий хирургического отделения Андрей Цвих из кармана халата достает список. — По секрету скажу, у нас сейчас один раненый "беркутовец" лежит. Травмирована кисть. Медперсонал прошу: между пациентами не делайте разницы. Но на всякий случай положили его в другом крыле.

В палате №15 трое пациентов. У дверей лежит 28-летний Алексей из Полтавы. На голове выбритый и порашенный чуб. Под левым глазом кровоподтек. Рука в гипсе. Говорит, работает поваром в столичных ресторанах.

— На Майдане стоял с 2 декабря. В первом столкновении 19 января на Грушевского по нас стреляли резиновими пулями, газом травили. Отходишь 2 часа и идешь дальше. С Майдана не звонил родным, чтобы не светить их номера. Каждых полторы-две недели менял номера. Приходили эсэмэски с угрозами. "Вы активист Майдана. Вам светит от 8 до 15 лет", — цитирует. — После 18 февраля травмированный стоял на охране. Не знал, что у меня сотрясение мозга и сломана рука, частичная потеря зрения, контузия. Категорически отказался от столичной больницы. А еще хуже было бы поехать в полтавскую. Она ближе к России, — смеется. — Уговорили во Львов ехать. Лечение бесплатное, отношение супер. Все по-майдановски.

Богдан из города Добротвор Каменка-Буского района Львовщины тянется к трехлитровой банке березового сока на полу.

— Это нам люди принесли, — открывает банку. Ему в шею попал снайпер из гостиницы "Украина". Сколько ему лет, не говорит. На вид — до 45. — Когда начался штурм "Беркута" на Институтской, силовики под мостом стояли, по людям стреляли. Наши ребята прятались за щитами по трое-четверо. Не имели чем защититься. Я взял полмешка коктейлей Молотова, отнес им. Присел, думаю, оглянусь, что там делается. Снайпер выстрелил, пуля вышла через лопатку. Заболело, лопатка онемела. Понял, что ранен. Начал кричать, но никто не слышал. "Беркут" стрелял по ребятам. Я побежал, чтобы кровью не истечь. Активисты сняли с меня куртку, майку, остановили кровь. Завели в Красный крест, накололи, отправили на "скорой" в больницу. В Киеве полчаса на спине делали операцию. Услышал, что нам по 15 лет светит, захотел на Львов.

— Вы слышали, Янукович умер? — из коридора доносится женский голос. — В интернете написали. От сердечного приступа.

Богдан прислушивается.

— Не нужно ему умирать. Его нужно под трибунал, пусть сдаст подопечных. А то легко уйдет, а они дальше в тени останутся, — говорит.

Для раненых выделили два миллиона

Львовский областной совет на два года принял программу по лечению и реабилитации людей, пострадавших во время Майдана. Финансирование программы — 2 млн грн.

Во Львовской архиепархии УГКЦ действует программа помощи "Люди для Майдана". Собрали 1,1 млн грн, 255 евро, 815 долларов, 50 канадских долларов, 220 польских злотых и 30000 российских рублей.

— В соцсетях обсуждают, кто и на что собирает деньги. Все боятся аферистов, — говорит работник "Фонда духовного возрождения" Марта Батренюк. — Поэтому мы создали единый фонд. Деньги шли для тех, кого отправляли за границу.

×