Семья 92-летнего Григория Телепенько из города Немиров на Виннитчине выжила во время Голодомора. Он с отцом работал в колхозе. Говорит, не голодали, но хлеб попробовали лишь в конце 1934-го.
Григорий Телепенько встречает у калитки. Опирается на палку. Худой, с запавшими глазами, одет в суконное пальто. Живет в части дома преподавателей колледжа. Открывает тяжелые металлические двери в помещение, изнутри закрывает на ключ.
— Нанял людей, чтобы сделали ремонт. Теперь никто не верит, что этому дому 200 лет, — проводит по теплому полу на кухню. Протягиваю пакет с хлебом и кексами. — Заберите, я не голоден на хлеб. Буханку и за неделю не осилю, цветет, соседским курам отдаю.
— Я родом из Антоновки Томашпольского района, — рассказывает. — Там нас и застал голод. Было мне 12 лет. Мама работалав колхозе. За заработанные 60 трудодней приносила 6 кило отходов с молотилки. Дома их перевеивала, отбрасывала 2 кило камней. Кажен день сыпали тех отходов по две-три ложки в суп.
Осенью 1932-го по Антоновке ездили подводы. Из дворов вывозили зерно.
— Мы услышали, что по селу шныряют с мешками, поэтому тайком закололи свинью. Сало с мясом спрятали в землю. Оно желтело, но ели, — Григорий Порфирович смотрит в одну точку, молчит минуту. — Забегали, как те вороны, кричали: "Хлеб давайте! Нет? Мы сейчас проверим!". И на чердак. Сметали веником всю пшеницу, рожь, кукурузу. Картофель не брали. В доме еще стояли три больших кадки: квашеная капуста, помидоры, огурцы. Их не трогали.
У отца был товарищ в соседнем селе, работал на мельнице. Отец ходил к нему по ночам. Тот выносил котомку муки. Мама на месяц ее растягивала. Как работал в колхозе, то получал баланду. Просил еще порцию для братика и сестренки. Они были совсем хилыми. Им тогда по полтора года было. Для них крал с поля молодую пшеницу, подсолнух.
Позже отец говорил, что думал куда-то с нами выехать. Но боялись об этом говорить. В доме каждый партизаном становился. То, что творилось в селе, даже не обсуждали.
2 
1
Комментарии