- Моя война началась два года тому назад у Администрации президента 1 декабря, когда я бросил первый камень в "Беркут". А закончится, когда мы вытянем Ленина из мавзолея. На Красной ¬площади выложим обломки мебели из Кремля. Бросим сверху эту мумию, обольем соляркой и подожжем, — говорит украинский блогер, доброволец батальона, "Донбасс" 33-летний Дмитрий Ризниченко.
После Майдана вступил к добровольческое подразделение. В настоящий момент он — гранатометчик. На каком участке фронта, не говорит.
- Некоторое время был инструктором. Но в стрельбе из гранатомета нет ничего сложного, уже все научились. Поэтому опять стал простым бойцом, младшим сержантом.
Вы говорили, что время добровольцев и волонтеров проходит. Почему?
- Первые объединения создали из сотен самообороны. Сначала должны были защитить баррикады Майдана, потом — государство. Оно было парализовано, но взяло пример с добровольцев и стало себя защищать. Теперь автономные добровольческие батальоны не могут выполнять боевые задания. На фронте даже мелкая операция требует больших усилий. Чтобы захватить село, нужно разрабатывать маневры, привлекать технику, резервы.
Какова роль добровольцев сейчас?
- Необходимы, потому что могут воевать, когда и как им скажут. Вот хотят поднять зарплату военным. Безусловно, это стимул. Но не главный. Когда добровольцы шли на войну, к нам было единственное требование — готовность погибнуть за Украину. Я получил первую зарплату на второй месяц войны. Это было 1050 гривен — повод для шутки. Мы готовы драться до конца. Однако трудно сидеть и ждать. Доброволец сам мобилизовал себя на эту войну. Сложно смириться, что люди, которых он не избирал, определяют, где ему стоять и на кого нападать.
Чем отличается батальон "Донбасс" начала войны от нынешнего?
- В настоящий момент у нас есть бронетехника, артиллерия, грузовики. Мы хорошо обеспечены. Но вынуждены держать участок фронта, чтобы не сидеть на базе. В прошлом году "Донбасс" ездил на автобусах и постоянно принимал участие в штурмах. Вот в чем главное отличие.
Перед боевым слаживанием в этом году наш батальон доукомплектовали мобилизованными. Среди них много мотивированных патриотических ребят. Но мы — штурмовой батальон, должны атаковать. Сидение на базе разваливает дисциплину.
Как настроены военные?
- Настроение дрянное. Верхушка армии осталась та же, пассивная. По большей части для этих людей главное были социальные выплаты. То есть — не работать, играть на гитаре и жрать водку. Теперь имеют неплохое финансирование. Им не очень нравится идти в атаку. Больше — получать деньги и медали. Мотивированных бойцов хватает, но нет нормального армейского аппарата. В него должны войти совсем другие люди. Был шанс построить его на основе добровольческих корпусов. Однако государственная инерция победила.
На вашем участке спокойно?
- Стреляют, но не интенсивно. Не отвечаем, потому что нет приказа. Есть погибшие — не так много, как во время горячей фазы. У нас выгодный для обороны участок. Если противник надумает пойти в атаку, вряд ли изберет наше направление.
Кормят нормально, одевают тоже. Оружия хватает. Чего не дает государство, дают волонтеры. На днях привезли туристическую газовую печь, бензопилу. Помогли украинцы Германии и Бельгии. Рубим дрова, обустраиваем блиндажи.
Как бойцы на передовой реагируют на действии политиков?
- Никто не ждет хорошего. С самого начала не было иллюзии, что тыловые политики могут что-то изменить. Там у каждого свои интересы, которые вступают в клинч. Это парализует систему. Реформировать ее можно революционным способом. Снести все и построить новое. Даже те чиновники, которые хотят реформ, не могут ничего сделать, потому что мешают друг другу.
Вы говорили, что весной 2014-го Россию может остановить чудо. Как это удалось?
- Так, как и отстоять Майдан, — отчаянным героизмом украинцев, на которые никто не рассчитывал. В начале война даже мысль остановить российскую армию казалась дикой. Большинство из нас автомат в руках не держали. Но Россия переоценила собственные силы и недооценила наши. Думала, что напала, когда мы слабее всего, государство — парализовано. А мы были тогда самыми сильными. Общество было мобилизовано Майданом. Верило в победу, потому что сделало невозможное — выгнало Януковича. Путин не надеялся на войну, потому что не считал нас противниками. Пытался завоевать мелкими шагами, как в Крыму. Если бы знал, что не отступим, сразу напал бы всей танковой силой.
Остановили ли Россию окончательно?
- Причина войны и близко не преодолена. Обе стороны не бросили все свои возможности на кон. Поутихнет в Сирии — опять вспыхнет на Донбассе, когда у России не останется методов политической борьбы. Рано или поздно ее остановят. Политически изолировали, деньги выжимают. Останется один аргумент — достаточно большая армия. Должны ожидать нового наступления. Победить сможем, как на Майдане. После каждого нападения "Беркута" баррикады становились выше. После каждой атаки наша армия становится сильнее, потому что тренируется, ополчается. Когда Путин соберет все силы и бросит на нас — мы удержим наступление и победим.
3 
35413
Комментарии