С языковедом Юрием Шевчуком сидим в воскресное утро за столиком на веранде украинского кафе "Моя книжная полка" на Пушкинской. Юрий накануне вернулся в Киев из Италии.
- В путешествиях чувствую, что по-настоящему живу. Даже в преподавательской работе в престижном университете в Нью-Йорке есть своя рутина и запрограммированность - теряешь счет времени. А когда едешь в путешествие - вдруг начинаешь запоминать все. Меняется система координат и чувство времени. Польский режиссер Кшиштоф Занусси, с которым я дружу, может на 5 часов прилететь на открытие Одесского кинефестиваля, а вечером улететь, чтобы на следующий день читать лекцию в Осло. Человеку восьмой десяток. Он меня вдохновляет в этом смысле.
Как часто бываете в Украине?
- Раз в год приезжаю на каникулы летом. В течение 22 лет я преподавал в Гарварде украинский язык. Затем у меня не стало студентов. Сейчас глобальная тенденция: в мире украинским языком перестают интересоваться просто на глазах. В 1990-м году, когда я начинал преподавать, имел 18 студентов на курсе, а закончил одним. В 1990-х американцы учили украинский, потому что намеревались делать карьеру в Украине - в политике, бизнесе, дипломатии, науке. Раньше в Гарварде было четыре курса украинского языка, на каждом по 16-18 студентов. Сейчас - только один - "Украинский для чтения", на котором не набирается даже десятка студентов. Поэтому в Гарварде я преподавать перестал. Теперь там не хватает студентов даже для их штатного преподавателя.
Есть ли заинтересованность украинском языке в Колумбийском университете, где вы сейчас преподаете?
Если говорить о количественном аспекте, то она тоже на минимальном уровне. Я со своими студентами откровенный и предупреждаю их, что в Киеве украинский язык не только часто им не поможет, а даже будет препятствовать в ежедневном общении на улице. Вас будут воспринимать как чудаков, делать вид, что вас не слышат, отвечая на украинском русском. Мои студенты к этому готовы. В то же время те, что все же решают изучать язык, почти всегда делают это с настоящим увлечением, даже каким-то посвящением.
Не преувеличиваете ли вы, когда говорите, что украинский язык сейчас исчезает? Неужели отношение к нему не изменилось после двух революций?
- Нынешняя языковая ситуация в корне отличается от того, какой она была до эры телевидения. Раньше на то, на каком языке общался человек, влияло образование. В царской России образование было русскоязычным. Благодаря тому, что оно не доходило в украинские села, неграмотным украинским крестьянам удалось уберечься от русификации. Сейчас же идентичность человека формирует уже не школа, а телевидение и кинематограф. Все смыслы, которые они производят, некритически усваивает молодое поколение. Мы не должны недооценивать масс-медиа. Сейчас они - главный инструмент влияния, и влияние это, без сомнения, русификационное, как в языковом, так и мировоззренческом аспекте. Я считаю, что есть серьезные основания прогнозировать, что мы можем потерять свой язык в течение следующих двух поколений, если ситуацию не изменить коренным образом.
Телевидение и кино способны менять ценности человека за очень короткое время. Например, я наблюдал, как молодая киевская публика реагировала в кинотеатре на отлично дублированный на украинском языке американский мультфильм "Тачки". Это, наверное, была молодежь из прикиивских сел, которая умирала от желания быть модной и поэтому русскоязычной. Сначала была пренебрежительное реакция на услышанные с экрана шутки. Затем я видел, как язык фильма постепенно затягивает зрителей. Они начали смеяться, где надо, повторять меткие выражения, остроты - все на украинском. В конце они забыли, что еще 75 минут назад относились к языку с презрением.
К сожалению, после Евромайдана снова поднялась очень сильная русификационный волна. Это при том, что в мире все русское сейчас быстро теряет престиж. Когда-то на нью-йоркских улицах россияне говорили на русском громко. Сейчас - несколько приглушенно, потому что это уже не "круто". А в Украине русский с каждым днем становится "круче", в то же время украинский язык теряет свой и без того скудный престиж. Я вижу и чисто языковые признаки быстрого упадка нашего языка.
Какие, например?
- Отсутствие украинского сленга. Сленг - это то, что делает каждый язык желанным, интересным, модным - возбуждающим и провоцирующим воображение. Я достаточно хорошо знаю польский, английский, русский сленг. В украинском языке есть 5-6 словарей сленга, но все они на 80 и более процентов скалькированные с русского. Украинского продукта на телевидении сейчас наверняка меньше 20 процентов, и то он какой-то бездарный, антиинтеллектуальный, провинциальный. Это делается умышленно - чтобы украинский язык ассоциировался с бездарностью, с какой-то эстетической неприемлемостью.
Это осознанная политика?
- Думаю, это вполне осознанная русификаторская политика, которая осуществляется очень тонко. С одной стороны, провозглашают лозунги о якобы единстве страны, о том, что язык не имеет значения, а под столом делается последовательная политика русификации Украины.
Как показывает история освободительных движений, освобождение от гнета начинается с осознания своего бесправия, своего угнетенного положения. В политической теории этот момент осознания называют конгнитивним освобождением. В отличие от других стран, где много культур сосуществуют равноправно, в Украине российское всегда означало смерть украинского. Украина всегда была полиэтнической и поликультурной. Мы знаем, как гармонировать с другими. Этого, кажется мне, исторически не знают русские. Украинская формула "И я, и ты" у русских обязательно должна стать "Только я, и только так, как я".
Сейчас, в условиях войны, проблемы Донбасса и переселенцев, часто звучит мнение, что украинизация может усилить распри в стране.
- Это фикция, которую передают из российских идеологических центров, из Москвы, распространяемая российскими агентами влияния в Украине. Настоящим источником напряжения в Украине есть массовая дискриминация миллионов ее граждан по национально-языковому принципу. Проявлений этой дискриминации множество. Это и чувство некомфортности или даже открытой враждебности, которое испытывает каждый, кто говорит на украинском в Киеве, Одессе, Харькове и иных обрусевших частях страны. Это массовое нарушение конституционно закрепленного статуса украинского языка как государственного высокими руководителями правительства, включая Президента, министра внутренних дел, председателя Национального Банка и многими другими. Это отсутствие украинских программ на ТВ и радио, газет и журналов в киосках. Пока это будет продолжаться, до тех пор украинцы будут чувствовать себя униженными, маргинализированных - как говорил Шевченко "на нашей не своей земле". Соглашаться с таким положением вещей значит потакать тем, кто разделяет страну, кто топчет Конституцию, кто трактует граждан как людей без достоинства и законных прав, кто в цивилизационной войне с Москвой стал на сторону врага и воюет с собственным народом.
Режиссер-документалист Валерий Балаян переехал в Украину из Москвы два года назад и снял обличительную документалку "Хуизмистерпутин". Он предполагает: Украина потеряла Крым из-за того, что настроила против себя местных русских политикой украинизации делопроизводства при президентстве Ющенко.
- Как такой украинизации там никогда не было. В Крыму была единственная ветхая русскоязычная газета "Крымская светлица". О какой украинизации Крыма идет речь? Одна наша студентка-докторантка, которая изучала крымскотатарскую музыку, год прожила в Крыму, рассказывала об агрессии и враждебности, которую она часто испытывала в Крыму, - было и такое, что ей плевали в лицо, - за то, что она, говорила только на украинском, потому что русским она не обладала.
Думаю, бесполезно пытаться понравиться расисту, который не видит в тебе человека, тем больше строить политику, ориентированную на его "ценности". Поэтому все эти призывы "услышать Донбасс" лицемерные, если речь идет о Донбассе тех переселенцев из России и их духовных собратьев местного происхождения, которые кишечно ненавидят все украинское. А услышать, увидеть и поддержать Донбасс украинский, сотни тысяч украинцев, веками живших там, Донбасс Василия Стуса, Ивана и Надежды Светличных, наш олигархическое правительство, наши олигархами контролируемые СМИ, включая Громадское радио и ТВ, не желают и не способны, потому что он для них такой же чужой, как и для Путина. Политика государства должна ориентироваться прежде всего на императивы, права и ценности своего народа, а не анти-ценности тех, кто не принимает саму идею независимой Украины. Какой смысл было иметь крымскую автономию, в которой не представлен титульный народ - крымские татары? Крымская автономия была фактически феодом остатков советской коммунистической системы.
Можно ли считать, что Крым был потерян еще тогда?
- Крым был потерян потому, что там, как и везде в Украине сегодня, никто не проводил вменяемую последовательную политику национального строительства. Не забывайте, что в Крыму были и остаются сотни тысяч украинцев различных национальностей, тех кто любит Украину и мыслит себя ее гражданами. Как и на украинском Донбассе, на них никто не делал ставку, их никто не превращал в цитадель украинства, которая могла бы мощно поддерживать украинскую власть. То же касается сотен тысяч крымских татар, которые массово поддерживали независимую Украину. Киевский политический класс, даже национально-демократические или националистические партии трактовали этих союзников украинства с подозрением. Мы потеряли Крым из-за того, что тех, кто там живет, никто не интегрировал в Украину, не прививал им чувство принадлежности к одному сообществу с остальной страной. По телевидению они не видели ничего лучше шутов на "95-м квартале". Ответственность за потерю Крыма и часть восточных территорий несут те, кто проводил тогда и проводит теперь под ловким лозунгом "Единая страна" политику русификации, делает невозможным формирование украинской идентичности как основы государства. То, что произошло с Крымом, сегодня пытаются разыграть с Донбассом, Харьковом, Днепром, Одессой, Львовом - всей остальной Украиной.
Певец Святослав Вакарчук на Львовском медиафоруме недавно выступил с лекцией, в которой заявил, что Украина сшита из многих кусочков, имеет много нацменьшинств, а соответственно и языков внутри страны, а потому не советует отдавать приоритет только украинскому языку.
- Вакарчук - замечательный певец и развлекатель, любимец миллионов. Жаль, что он не философ, или даже не посредственный историк. Вы помните, чтобы Пол Маккартни, Мадонна, или Элтон Джон позволили себе неосторожность читать лекции об общественном устройстве, имиграции, об уместности таких проектов как Европейская Сообщество и т.д., то есть о вещах, в которых они не разбираются? Вакарчук говорит, что Украина составлена из разных кусочков, и этим подыгрывает врагу, хочет он того или нет. Разве Польша не составлена из кусочков? А Россия, а Италия, а Франция, а Соединенные Штаты? История едва ли не каждой современной страны - это история сшивания-захвата кусочков.
Говорить публично полную банальность - личное дело каждого свободного человека в демократическом обществе. Даже подавать эту банальность как открытие Америки - тоже не проблема. Проблема в том, что сторонники певческого таланта Славы будут трактовать такие банальности как основание для того, чтобы сомневаться в "естественности" украинского государства, вполне так, как Путин хочет заставить усомниться в ней остальной мир, когда предлагает тезис о "лоскутности" Украины, а поэтому ее вроде неестественности, искусственности. Здесь невежество или нарциссизм отдельного индивида с редкой силы певческим талантом и миллионами фанатов, безотносительно к его намерениям набирают признаков идеологической войны против собственного народа. Это тем более странно, потому что, наверное, ни один иной украинский певец не преподносит патриотические чувства среди миллионов своих сторонников так, как Вакарчук это делает на концертной сцене.
В более широком историческом контексте феномен Вакарчука-политика можно трактовать как еще один свежий парадокс в бесконечной череде украинских парадоксов: в своих песнях Вакарчук - украинский патриот, а в своих лекциях-поучениях он - пропагандист русского неоколониализма. Половинчатость, как вечная дилемма украинского состояния: националистическая гривна в сочетании с московской копейкой, а не шагом или шелягом, если уж быть последовательным.
Вырастили ли две революции сознательную украинскую элиту?
- Сейчас наша политическая элита - это олигархат и те, кто его обслуживает. Она антиукраинская и антигосударственная. Надеяться, что она изнутри как-то себя реформирует, наивно. Ее можно реформировать только способом давления снизу, с использованием механизмов выборов, акций гражданского неповиновения, и тому подобного. Объединяться надо вокруг каких-то знаковых и еще не коррумпированных фигур, как Савченко. Но наша нынешняя элита имеет прекрасный опыт коррумпирования таких людей. Очень многих людей, которые засветились на Майдане, сейчас уже не слышно. А если слышно, то как шутов, которые скачут с вилами или сражаются с кем-то в сессионном зале парламента. Савченко сейчас начнут подсовывать какие-то русские тексты, речи, сценарии, написанные русскими. Ее потянут на телешоу в лингвошизофреничних форматах типа Шустеровой "Свободы слова". В конце концов уже потянули. Интересно, что там где ее мать не позволила языковой шизофрении, потребовав от оторопевшего репортера говорить с ней по-украински, Надежда оказалась более "гибкой" и затанцевала под мелодию Шустера. Поэтому, еще неизвестно, чем на самом деле был призыв Савченко "не дать ей скур ... ся" - предупреждением о том, что с ней должно произойти, или обещанием никогда не стать на сторону олигархата.
Как влияют на нас сейчас наше телевидение и кино? Какого они качества?
- Во-первых, не стоит давать себя обманывать тем, что сейчас громко запрещается российский культурный продукт. Потому что фактически тот же самый, но еще более токсичный российский продукт производится на основании украинских производственных студий, которые в среде гламурной публики, которая не владеет английским, модно теперь называть неуклюжим словечком "продакшены", - производится при молчаливом попустительстве властей. Это пять-шесть монополистов, которые сговорились в олигополию. Они поделили и полностью контролируют украинский кинорынок, производя здесь, в Украине, продукт, который воспроизводит все те же русские смыслы с имперскими ценностями "русского мира" в изящной, хотя и малоубедительной упаковке "украинского национального кино".
Их продукт отнюдь не наш национальный кинематограф. Там нет украинского героя или героини. Там герой русскоязычный. Он - "киевский парень", но вполне русскокультурный. Я уверен, что актер, который его играет - замечательный человек, даже патриот своей страны. Но существует логика экранного образа, и сколько бы он не рвал на себе телогрейку, его русский язык не побуждает молодежь переходить на украинский. Во время войны, когда на карте стоит само существование страны, нужна максимальная ясность - кем ты являешься, на чьей ты стороне. Такие герои вместо этого озадачивают и в конечном результате приводят к тому, что когда во врага надо стрелять, солдат опускает оружие и сдается, потому что в его голове нет ценностной разницы между ним и врагом. Разве не это мы видели в Крыму?
Но в той же "Гвардии" главный герой, русскоязычный бывший афганец, - человек вполне реалистичный. Кто готовил ребят в первые месяцы войны? Бывшие афганцы.
- Абсолютно. Это нельзя отрицать. Но настоящий кинематограф - это создание мира, который очень часто не имеет ничего общего с действительностью в ее понимании зрителем. В кинематографе должны создаваться национальные мифы, которые сплачивают народ. Сейчас же, когда идет война, наш кинематограф озадачивает человека, лишает его возможности различить, кто свой, а кто чужой. Неужели нас ничему не научил опыт Крыма, когда те бедные солдаты с промытыми мозгами не могли стрелять в захватчиков, которые их готовы были без колебаний пытать? Мы видели в них братьев, долго не решались поднять на них руку. Нас подвел к такому состоянию в том числе и так называемый "украинский национальный кинематограф" - например, открыто пророссийские сериалы, такие как "Последний москаль", где украинцев вообще показывают как дебилов, если не зверей.
"ТойХтоПройшовКрызьВогонь" - это тот герой, который нам нужен?
- Это герой, в которого трудно поверить. В нем нет конфликтов, противоречий. Все в нем слишком однозначно, идеально, предсказуемо. Во-вторых, этот герой преимущественно говорит на русском, а когда на родном украинском, то делает это в каких-то тотемно ритуальных ситуациях, или так, что от его речи идет какой-то фальшь. Я спрашивал в свое время режиссера Михаила Ильенко, почему фильм не украинский? "Разве россияне будут по-украински говорить? Это же нереалистично", - ответил он. А реалистично, что у Мартина Скорсезе Иисус Христос говорит не на арамейском, а на современном английском, или у Спилберга на том же английском говорят немцы во время Второй мировой войны? Выглядит реалистично, потому что Скорсезе или Спилберг американизируют персонажей и сюжет настолько талантливо, что зритель ни на секунду не сомневается в их реалыстичности. Искусство кино способно заставить зрителя поверить во все на свете. В этом сила кинематографа, и об этой силе хорошо знают и в Украине. Кинематограф - это и поле самовыражения национального общества, в которой та создает свой миф собственного бытия, миф, который в конечном последствии становится действительностью. Если зрители увидят на экране талантливо созданного украинского героя, они не только поверят, что такой герой существует в действительности, но и начнут подражать ему во всем.
Майдан и война дали нам много новых героев. Почему они не становятся героями на экранах?
- Момент, когда эти герои возникнут на экране во всю мощь и со всей убедительностью художественного образа - станет катастрофой для российского неоколониализма в Украине, потому что такие герои заставят миллионы украинцев подражать им.
В этом смысле очень интересен израильский кинематограф и опыт государственного строительства. То, что делают израильтяне, предлагает нам замечательную модель нации на экране. Израиль окружен экзистенциальными врагами, он в состоянии постоянной мобилизации. Эта молодая по сравнению нация смогла создать за несколько поколений собственную идентичность как фундамент государства. Тем, кто не владеет ивритом, то есть государственным языком, здесь грозит дискомфорт и дискриминация, как и в каждой другой стране, чьи языки человек не знает. Вместе с тем новым гражданам предлагали широкие возможности овладеть языком страны. Иврит был еще совсем недавно языком почти исключительно священных книг. Им, кроме раввинов, мало кто разговаривал. Израильтяне сделали из него живой, трепетный, современный язык, обслуживающий все без исключения отрасли общения.
Никто в Израиле не ставит под сомнение постулат "Израиль - это государство евреев и для евреев". Этот постулат является лаконичным выражением государственной философии еврейского народа. Между тем у нас аналогичное формулировка "Украина - для украинцев" обязательно провоцирует обвинения в фашизме. Здесь имеем дело с интересным двойным стандартом, как у Оруэлла, "все звери равны, но есть звери, равнее иных".
Как вы относитесь к недавнему переименование ряда городов? Например, мэрия городка Горишни Плавнвни до сих пор не может смириться с новым названием. Эффективна ли такая декоммунизация?
- Речь идет не столько о декоммунизации, сколько о дерусификации. Это очень важно. Называние всегда является актом символического присвоения. Город, который два века был Хаджибеем, захватывают русские и переименовывают его в Одессу, под это название фабрикуют историю о том, будто бы его основала императрица Екатерина II. Часто, как в случае с Одессой, Мариуполем, Днепропетровском, Кировоградом или другими крайне руссифицированными культурно и ментально украинскими городами, этот акт является гораздо более сильным, чем территориальная оккупация. Поэтому сейчас идет ожесточенная борьба вокруг дерусификации украинских городов. Каждый украинский город должен иметь историческое название.
Президент Порошенко лукавит, когда говорит, что решать судьбу названий городов должны местные общины. Значительная часть этих общин - русские, которых переселили на земли украинцев, уничтоженных во время российской оккупации, или граждане, которых на протяжении поколений лишали возможности знать свою историю, а кормили вместо нее имперскими фабрикациями. Теперь предлагают с ними советоваться так, будто неизвестно, какой названии они предпочтут? Спрашивали ли поляки у немцев, как им быть с названиями своих, найденных городов Вроцлав, Гданьск, Гдыня, Сопот и десятков других, отобранных у них на века? Спрашивали ли в бывшей британской Южной Родезии у английских колонистов, как они относятся к идее переименования столицы Претории на Хараре, а самой страны на Зимбабве?
Сейчас тот момент, когда лидер страны должен иметь мужество и честность перед историей и собственным народом взять на себя ответственность и проводить целенаправленную политику дерусификации, так чтобы в украинских топонимах не осталось следа российских завоевателей. Что касается Горишних Плавней - это замечательное название. В нем первое слово "горішній", которое русификаторам почти удалось изъять из современного живого языка, заменив его на "верхний". Такой же участи подверглись его антоним "долішній". Этот топоним возвращает в историческую память народа замечательное и полузабытое слово, а с ним и придает городу украинскую тождественность.
Вы говорили, что политика русификации эффективна благодаря тому, что она видоизменяется в зависимости от обстоятельств. Как она действует сейчас?
- Новый и очень действенный способ русификации - это смешение двух языков, то что я называю политикой языковой шизофренией. Даже советский режим не допускал, чтобы, например, на телевидении или радио один говорил на украинском, второй на русском. Ни в одной стране мира такой формат не практикуется. У нас же делают вид, что это нормально. Наряду с быстрым вытеснением украинского языка из всех сфер потребления, политика смешивания украинского с русским составляет сегодня основную угрозу не только самомй языку, который вполне реально может исчезнуть в течение следующих одного-двух поколений, но и украинской культуре, тождеству, цивилизации, какими мы их знали до сих пор. Подробно я пишу об этом в книге "Языковая шизофрения. Quo vadis, Украина?"
Мне кажется, музыка в Украине - как раз самый большой популяризатор украинского языка. Ей проигрывает даже литература.
- Проблема с украинской литературой в том, что она распространяется сегодня минимальными тиражами. А сравнительно недорогие украинские книги оказываются недоступными для граждан, которые быстро беднеют. В советское время минимальный тираж книги был 30тысяч экземпляров. Сейчас, если три тысячи, то автор теряет сознание от радости. В Соединенных Штатах, Англии, Франции, Польши и иных странах веками лелеют свой язык, его культуру. Эту миссию выполняют десятки учреждений и прежде всего телевидение, радио, кинематограф. Скажу для примера, что в Нью-Йорке существует уважаемая и престижная сцена, где ведущие актеры театра и Голливуда читают рассказы на живую аудиторию. Эти чтения транслируются по Национальному общественному радио (National Public Radio), которое, в отличие от печально известного Громадського у нас не использует лингвошизофренические форматы программирования. Такие чтение - это что-то как бы архаичное, но это является одним из проявлений культуры слова, празднование языка, который характерный для всего западного мира. В каждой другой страны язык имеет значение.
Что вас побудило переехать в Соединенные Штаты?
- Я не считаю, что переехал в Америку в традиционном смысле эмиграции. Эмоционально, сентиментально и интеллектуально я никогда не выезжал из Украины, ни на день. Во время глобализации физическое пребывание в целом не имеет такого значения, как раньше. Вся моя профессиональная деятельность, и во многом личный мир напрямую связаны с Украиной, ее попыткой стать демократической и свободной страной современного мира, при этом не потеряв Богом ей данной национальной самобытности. Уезжая в Нью-Йорке на обучение по политологии в 1992 году, я не собирался оставаться там. Но впоследствии то, что я наблюдал в академической среде Украины, с которой тогда связывал свое будущее, склонило меня к убеждению, что я полнее буду реализировать собственный потенциал в том числе и буду полезнее Украине, работая в Соединенных Штатах. Думаю, что я был прав. В целом Украина там, где есть я.
Удивило, когда "свободовцы" после победы Джамалы возмущались, как могут неэтнические украинцы представлять наше государство.
- Меня не удивляют вещи, которые выражают партийцы ВО "Свобода". Я понимаю почему и для кого их говорят. Меня беспокоит, что такая в принципе своей антиинтеллектуальная группа политиков монополизировала, присвоила себе весь дискурс украинской нации. Украинское либерально-демократическое государство, как форма самореализации украинцев - должно было быть ценностью каждого, кто любит эту страну, ее язык, культуру. Кажется, что в массовое сознание украинцев успешно вживили ложное убеждение, что любить свой язык, культуру, гордиться своей страной - это значит быть крайним националистом, бандеровцем, а в наших условиях - сторонником ВО "Свобода". Это старая утка российского империализма. В каждой другой стране эти признаки политического гражданства - любовь и уважение к языку страны, ее культуре, народе, национальным традицям - отстаивает каждая политическая партия или движение? Это необходимые признаки каждого гражданина.
Для меня украинец - не тот, кто имеет украинское кровь, а тот, чьи действия в политическом пространстве, чья публичная позиция, в том числе и в языке и культуре, объективно развивают и укрепляют демократическое украинское государство. Для политической нации не имеет значения графа о национальности в паспорте. Потому что можно быть этническим украинцем и одновременно заклятым врагом своего народа. Сколько таких "украинсцев" поставили свои подписи под Харьковскими соглашениям, голосовали за отмену Конституции в 16-го января 2014, или теперь голосуют против регулирования языкового наполнения на ТВ и радио? В то же время можно ли представить украинскую цивилизацию без таких "неукраинцев" в понятии крайних правых, как Петр Могила, Вячеслав Липинский, Андрей Шептицкий, Ольга Курыло, Юрий Шевелев и десятки сотен других, которые стали в свое время и становятся теперь на позиции политического украинства , начиная с языка, первого его признака? Здесь имеет значение результат реальных действий человека для украинского демократического государства.
Политический украинец - понятие комплексное, развивающееся, находящееся в постоянном движении. Но вне украинской культурі, традиций, национального мировоззрения и языка, как первого воплощения всего єтого, это понятие становится российской неоколониальной фикцией, фасадом, за которым кроется "Единая страна", простите - "единая и неделимая, святая Русь".
2 
1
Комментарии
8