— Ребята, бросьте в него чем-то, а то его храп аж на Грушевского слышать, — долговязый мужчина возится на коротком каремате. В ночь на 2 февраля пробует заснуть на втором этаже в Украинском доме, где ночуют охранники баррикад на Грушевского. Открыли здесь ночлег для сотен людей из самообороны, кухню, медпункт и штаб Автомайдана.
Украинский дом майдановцы захватили 25 января. Брали штурмом, потому что здесь засела рота бойцов внутренних войск. Активисты боялись ударов в спину.
Выбитое стекло над центральным входом частично заменили, остальные забили одеялами с фанерой. Снаружи вход прикрывают 2-метровые баррикады из мешков снега. Справа от входа на стене написано "Автомайдан". Слева комендатура.
Цветы в вазонах засохли, остались стебли. На тумбе-вазоне пьют чай двое мужчин в шапках-масках с рисунками черепов.
— Сегодня Гриценко видел. (Алексей Гриценко, один из лидеров Автомайдана. — "ГПУ"). Он сказал, что у них почти не осталось машин, которые не пострадали от "беркутов". Почти половину сожгли, еще часть поломали, — говорит 20-летний Антон. Фамилию не называет в последнее время немало майдановцев не распространяют информацию о себе.
— Я слышал, что они теперь сделали парковки возле баррикад и здесь, на Европейке. Здесь то точно не сожгут — мигом отловим козлов. У моего брата подожгли авто — он ездил на Межигорье 29 декабря. А вчера нашел свою машину в списке "антимайдана" — менты слили каким то пи…сам все номера, которые переписали под воротами "Золотого унитаза".
В фойе переехал свободный университет. Большой экран и несколько десятков кресел разместили по центру. Показывают фильм "Криминальная оккупация" под аккомпанемент пианино, которое стоит здесь. На креслах клюют носом несколько десятков митингующих.
Слева от сцены — склад и выдача одежды, справа — информационный центр, часовня и студенческий кампус. Территорию разделили перегородками, которыми во время выставок перекрывают зал.
В10 м — революционная библиотека. Четыре стеллажа заставлены книгами. Волонтерка Алла объясняет, как работают:
— Возьми почитать, но верни назад. За это получишь конфету, — просит помочь перенести несколько ящиков. — Пока еще ничего не вернули, но подходят и мятные конфеты тырят, — смеется Алла. На основной работе она также работает библиотекарем. — Больше всего просят читать "Черного Ворона" Василия Шкляра и Оксану Забужко.
В Украинском доме открыли пункт обогрева, хирургическое отделение "народного госпиталя", кухню, парикмахерскую. Люди располагаются на четырех этажах. Некоторые комнаты перекрыли охраной — там хранят фонды музея Киева.
— Здесь ночуют только сотни самообороны. Митингующие могут погреться, но не ночевать. Мы же прикрываем Грушевского. В случае чего — несколько сотен будут защищать баррикады, — рассказывает 40-летний Владимир.
Он — старший в одном из крыльев здания, где спят бойцы 32-й сотни. Перечисляет правила, которые надо соблюдать: не красть, не фотографировать, не шуметь и всегда быть в хорошем настроении. Рассказывает о том, что люди переделали мужской туалет в душ. Подключились к теплосети, чтобы вода не протекла — под пол сделали изоляцию.
— Но туда только по талонам, а то бардак будет, — Владимир обещает найти место, где можно лечь спать.
Около полуночи ведет в правое крыло на первом этаже. Выставочный зал теперь превратился в спальные места. На входе охранник, под стенами стоят милицейские щиты и самодельные, деревянные. Дубинки, палки и арматура оперты о стену. С Владимиром впятером ищем свободные места для сна.
— А я уже здесь ночевал — в 2004 году. Вот там мой матрас валялся, — бородач в черной куртке с множеством карманов показывает место у батареи. — В оранжевую там спал почти неделю. Тогда здесь тоже штаб был. И люди так же кутались во все шо можно. Правда, тогда не было так холодно — только снег большой шел. И тогда мы не додумались из мешков со снегом баррикады строить.
— Потому что тогда милиция нормальная была — переходила на сторону людей, — отвечает афганец 48-летний Олег.
Несколько голосов шикают, потому что громко разговариваем. Через несколько минут находим свободные места. Трое мужчин, которые спали в дальнем углу комнаты, поднимаются под мелодию будильника с телефона. Заспанные пробираются к выходу.
— Слава Украине. Мы на дежурство идем — шесть часов на баррикаде на Грушевского, — объясняет один из мужчин в маске. — Там можно прилечь. Поспешите, пока никто не залез.
Спать приходится на двух матрасах под несколькими одеялами. На одном из них штамп "Укрзализныця". Все разуваются, ставят обувь под батарею. Носки выбрасывают в мусорник — новые лежат при входе.
— Я жал руку Яныку, когда он приезжал к нам в Черкассы, — ни с того ни с сего говорит бородач. — Он к нам на завод приходил, грамоты раздавал. У него охраны больше было, чем нас, работяг. Мы тогда даже ему поверили: все-таки после Ющенко разочарованы были. А затем по его же распоряжению завод закрыли.
Всю ночь по комнате слоняются люди. В воздухе попахивает одеколоном, немытыми телами, дымом от одежды и едой — кто-то принес бутерброды с салом и луком. Когда открываются двери, слышно игру на пианино. Спим на твердом, но в тепле — в помещении больше +20°С.
Всех будят в 6.00. Люди спросонку начинают петь гимн Украины. Всех просят выйти из комнаты — санитарный час. Две женщины в целлофановых накидках начинают мыть пол вонючим раствором.
2 
1
Комментарии