85 лет исполнилось Валентине Даниловне, вдове украинского писателя Олеся Гончара. Юбилей она праздновала в прошлую пятницу в своей квартире в центре Киева.

В помещении шумно. В гостиной сидят ближайшие друзья Гончаров. После смерти писателя в 1995-м они навещаю его жену. Имениннице дарят цветы, икону и большой торт.

— Никогда не праздную свои дни рождения. Потому что они как раз приходятся на девятины Олеся Терентьевича. Он умер 14 июля. Но сегодня такая дата, что я была готова к гостям, — говорит Валентина Даниловна. Она в брюках и зеленоватой блузке, волосы зачесаны в хвост, без макияжа. — Помню, как праздновали мое 40-летие в Одессе. На веранде собралось много наших друзей. Олесь Терентьевич подарил мне кольцо с бриллиантом. Я его потом передарила внучке Лесе на день ее свадьбы. Олесь Терентьевич никогда не забывал о моих днях рождения. Если у него не было времени, чтобы купить подарок, говорил: "На тебе деньги, иди и купи себе что-то". Я не обижалась, потому что видела, что он замотался.

Через несколько минут приглашают к столу в кабинете писателя. Здесь все, как и было при его жизни: книги в шкафу, большой портрет на стене, две старинных иконы.

— Это Таня, племянница Олеся Терентьевича, столько наготовила, что лишиться чувств можно. И голубцы, и еще что-то там есть, — показывает Валентина Даниловна на стол, где много мясных нарезок, пирожков, отбивные, деруны, фаршированная щука. — Я когда-то так же готовила, а теперь уже сил нет. Помню, как-то у меня не удались пироги и говорю: "Ой, что-то недосолила". А Олесь Терентьевич отвечает: "Так ты никому не говори, и никто не заметит".

Произносят первый тост.

— Сначала помянем Олеся Терентьевича, — предлагает именинница и отпивает из хрустального бокала глоток шампанского. — А теперь можете говорить, кому что вздумается.

Звонят в двери.

— О, а кто это пришел? Вот мужчинки! Спасибо тебе, — рассматривает рисунки с надписями "Бабушка, с днем рождения" двух своих правнуков 8-летнего Нестора и Демьяна, 7 лет. Позади заходят внучка Олеся с мужем Русланом. Дети и зять в вышиванках. Все по очереди целуют именинницу и садятся к столу.

— Дай Боже каждой женщине, чтобы она свою красоту сохранила так, как вы. Потому что вы для меня мало изменились с 1975 года. Такие же молодые глаза, такое же гостеприимство, — берет бокал с шампанским 76-летняя Надежда Сологуб, профессор Института украинского языка Национальной академии наук. Она — первая, кто проанализировал языковой мир писателя еще в 1970-х.

— О, если бы это так было, — смеется именинница.

— Вы посвятили мужу всю жизнь, — говорит ректор Полтавского пединститута 52-летний Николай Степаненко. — Даже ваша книга полностью посвящена Олесю. Помню, как писали в воспоминаниях "Я полон любви": "Олесь Терентьевич после болезни был немного нервозен. Идет с палочкой и говорит: "Чего ты бежишь, как коза, я за тобой не угонюсь". Стала, иду медленно: "Чего ты ползешь, как черепаха, не можешь быстрее идти?". Я, побывав в роли двух существ, промолчала и правильно сделала: через 3 минуты все стало в порядке".

— А вы думаете, Олесь такой хороший был, иконой? Как работа не шла — сразу все на мне отражалось. Уже как загорался, то загорался. А через 3 минуты успокаивался и говорил: "Я такого не говорил". Но романы мы действительно писали почти вдвоем. То есть он диктовал, а я печатала. Говорил, что его руки не успевают за мыслями. Помню, в Ирпене это было, Олесь Терентьевич лежит и диктует мне "Собор". А я сижу и печатаю. Заходит Драч (украинский писатель Иван Драч. — "ГПУ") и говорит: "Так вот как пишутся романы".

У Валентины Даниловны двое детей: 62-летняя дочь Людмила и сын Юрий, 55 лет. Дочь работает переводчиком, а сын — биолог.

— Людмила поздравила меня еще утром. На празднование не пришла, потому что плохо себя чувствует. А сын подарил музыкальную шкатулку.

×