— До этого жила одним днем, — говорит киевлянка 39-летняя Вита Бышенко. — Во время Майдана имела ощущение, что это фильм, который вот-вот закончится победой добра. Но режиссер все крутит и крутит ленту. Никто не знает, когда финал. Стала жестче, решительнее.
Вита работала юристом в крупной столичной компании. Сама воспитывала сына Тараса. Сейчас ему 19 лет. После Революции достоинства возглавила киевское подразделение общественной организации "Дух нации".
— Заочно окончила Национальную академию внутренних дел. Не понаслышке знала, в каких условиях работают правоохранительные органы. Сыну говорила, что не натворил бы, всегда буду на стороне милиции. А сама пошла на баррикады, — продолжает. — Тарас одним из первых оказался на Майдане. Думала, сойду с ума, когда по телевизору все смотрела. Когда студентов избили, не могла сидеть. В три часа ночи поймала такси и уехала. А там сотни таких, как он. Тогда у меня украли доверие к силовикам.
Ночь на 18 февраля была страшная. Помню, как началась стрельба. Майдановцы побежали спасать своих. У меня в голове не укладывалось. В России идет ОМОН, и все убегают. А у нас 18-летние ребята в лобовую атаку шли.
Тогда мы с Тарасом потерялись. Дым, копоть, шины, баррикады, кучи брусчатки. Почти сутки ничего не знала о нем. Бегали с подругой от группы к группе. Под вечер нашли. Ноги посеченные осколками гранаты, ожоги на лице.
Ребятами с Майдана начала заниматься — борща принести, домой пустить на ночь. По десятку за сутки проходили. Уставшие, мокрые от пота, от дыма черные, заросшие. Покрышками жжеными в доме воняло. Когда отмывались, садились к столу, на детей становились похожи.
Теперь отправляем тех майдановцев на фронт. Принимаем у себя, когда возвращаются.
Вита занялась правовой помощи воинам АТО, собирает посылки на передовую.
— Хорошо помню первую посылку, — говорит Вита Бышенко. — На каждой кобуре для пистолетов писали "Смерть врагам". А на разгрузках — "Низкий поклон тебе, Воин Добра". Отправляем на передовую сладости, чай, лекарства. Бойцы просят прислать побольше украинских флагов. Устанавливают на отбитую у боевиков технику.
Как-то Тарас привел ребят, которые из Крыма последние уехали. Сразу приняли их в работу — общение, психологическая разрядка. Это тяжело, это мое время, здоровье. А люди, которые должны заниматься реабилитацией бойцов, получают деньги и сидят сложа руки. Не понаслышке это знаю. Мой муж с посттравматическим синдромом из Донбасса пришел, — рассказывает Вита. — Нас свело волонтерство. Первая наша посылка ушла в его подразделение. Потом оказалось, знакомы с моим сыном. Тарас служил в Добровольческом украинском корпусе "Правого сектора".
4 
1
Комментарии