"Я больше 10 лет занимаюсь фермерством, — рассказывает 74-летняя Валентина Тимощук из Катеринополя на Черкасщине. — Знаю, как достичь успеха, ежегодно засеваю 50 гектаров земли. Но последние три года не было урожая. В одно поле вкладывала 10 тысяч гривен, а возвращала только шесть".
С мужем 67-летним Павлом Гиричем живет в старом доме на окраине поселка. Супруги много лет находятся в гражданском браке. Во дворе — разобранные микроавтобус, "запорожец", есть трактор, сеялка. Под сеткой от коршунов — гусята. Часть инвентаря заросла сорняком.
— Крадут, потому что мы не за всем проследим, — говорит Павел Иванович. — Колеса с трактора поснимали, по сей день не нашли. Весной посадили рассаду помидоров. До ночи с Ивановной спину гнули. Утром глянули: штук 200 саженцев кто-то вынул.
— Я работников на работу законно оформляю, — добавляет Валентина Тимощук. — Конечно, чтобы стаж людям шел. Переживаю, чтоб рабочие накормлены были, особенно во время сбора урожая. Все налоги плачу.
Через весь поселок она едет на базар на подводе. На ней ездит везде по делам. Муж чаще остается дома.
— Когда-то мне Ваня, сынок младший, помогал. Пять лет прошло, как его нашли повешенным. Взял и себе два гектара поля, хотя фельдшером был. У меня дочь и зять — врачи. Они его хорошо всему научили. Диагноз больному точно умел поставить.
Павел Гирич выносит из дома фотографию сына.
— Ему скоро 35 было бы, — опускает глаза. — Ваня у меня один родной был. Потому что Ивановну я с тремя детьми взял. Теперь остались двое внуков, на Ваню похожих. А всего внучат у нас девять. Ваня, бывает, снится мне. Говорит, у него все хорошо, он не голоден.
Родители не верят, что сын покончил с собой.
— С компанией в баре день рождения дочери отмечал, — рассказывает Валентина Тимощук. — Сын вспыльчивый был, ревнивый. Жену свою приревновал. Может, и завелись. В два часа пополуночи брату позвонил, тревожно говорил: "Приезжай!" Среди ночи никто никуда не поехал. Кто же знал?
— На похоронах рассмотрел, что у него шрам на шее с одной стороны широкий, с другой тонкий, — добавляет отец. — Как будто кто ударил сбоку. В крови нашли алкоголь. Написали, что сам покончил с собой. У сына было столько планов, магазин хотел открывать. Поехали мы к ворожке. Она сказала, что его больше всего бил белокурый. Мы хотели, чтобы тело откопали и провели экспертизу.
Валентина Тимощук написала об этом в Киев. Оттуда письмо пошло в Черкассы, а потом вернулось в Катеринополь.
— Сказали, что откапывать не будут, потому что нет криминала. Я больше никуда и не писала. Стала, перекрестилась да и говорю: "Господи, если ты есть на свете, накажи виновных!" Тот белокурый, что гадалка на него указала, год тому назад умер от инфаркта. Они с Ваней одногодки были. С Павлом Ивановичем каждый день встаем в пять, а ложимся в полночь. Хочу тех Ваниных два гектара земли переоформить, чтобы внучки пользовались как наследством. Вот выторгую еще, соберу гривен 800, чтобы заплатить за документ.
Павел Иванович говорит, что готов продать квартиру в городе Ватутино, чтобы отдать долги жены.
— Не нужно, — отвечает она. — Пусть квартира будет. Государству я должна около полутора десятка тысяч. А еще у старшего сына большую сумму одалживала. Надеялась, что соберу хороший урожай, поотдаю. В те годы сеяла просо, так оно ни почем было. А в этом не посеяла, так и цена на него хорошая. Так везет.
3 
1
Комментарии