17 августа на Байковом кладбище друзья и родные украинского писателя Олеся Ульяненко собрались помянуть покойника. Он умер в прошлом году от сердечного приступа. Ему было 48.
— Лучше бы он на тракторе ездил и никто его не знал, чем так рано в могилу лечь, — мать писателя 71-летняя Екатерина Васильевна сидит на скамейке возле могилы. Ясно-синие глаза впалые, покрасневшие. Раз за разом вытирает их платочком. — После смерти Олесь лишь дважды снился. Однажды молодым, красивым. Пришел ко мне и жалуется, что холодно ему. Во второй раз — стоит в воде и говорит: "Мама, я без тебя не выберусь". Иду за ним в воду. Сначала по колени, а затем резко по горло воды стало, — показывает на шею. — Взяла его на спину и несу. Но так мне тяжело — никак выйти не могу. Вот только памятника дождаться, чтобы посмотреть, и в могилу ложиться. Что мне, старой инвалидке, жить. Вон с палкой хожу.
Друзья писателя год собирают деньги на памятник. Могила забетонирована и подперта досками. Ее застелили скатертью и разложили поминальный обед: большая тарелка "селедки под шубой", бутерброды со шпротами, квашеные огурцы. Собралось с два десятка людей. Погода облачная. Двоюродная сестра писателя 52-летняя Наталия Дворник раскладывает еду по тарелкам. Приехала с матерью Олеся из города Хорол на Полтавщине.
— Олесь все детство с блокнотиком пробегал, — вспоминает. — Все что-то писал туда. А мы украдем у него — гоняется за нами, сердится. Мы смеемся, а он когда и плачет. А я рисовала все. Так дед сразу говорит — этот будет писарем, а эта — художницей. Так и случилось. Преподаю рисование в художественной школе.
Ульяненко нашли мертвым в его однокомнетке в столичном районе Позняки. Ее писатель получил при содействии президента Леонида Кучмы. Имущество не приватизировал, и после смерти оно досталось участковому милиционеру. Родные хотели сделать в квартире музей.
— Олеся нашли абсолютно голым с пятикубовым шприцем в руке, — рассказывает бывшая помощница Ульяненко, писательница Евгения Чуприна, 40 лет. Она в тонком свитере на голое тело, джинсах и зеленом плаще. Спокойная, изредка улыбается, говорит быстро. — Мы нашли его 18 августа, а умер Олесь в шесть вечера накануне. Не отвечал на звонки, и я собралась и приехала. В квартиру пошел наш друг поэт Дмитрий Мамчур, а я ожидала внизу. Дверь в квартиру была открыта. Олесь лежал на животе так, будто ему делали укол в ягодицу. Иногда колол себе магнезию, когда давление сильно поднималось. Говорил, что помогает какая-то женщина-медсестра из его подъезда. О нем говорили, что он наркоман. Это смешно. Олесь так боялся уколов, что отворачивался, когда кололи. Могли ввести что-нибудь, он не увидел бы. Минералку сейчас вводят простую — и все, закупорка сосудов. А юрист говорит, что экспертизу так и не провели.
Среди собравшихся — литератор Михаил Брыных с женой, режиссер Владимир Тихий, с которым Ульяненко полтора года писал сценарий по свему роману "Сталинка".
— Уверена, что его убили, — Чуприна становится чуть дальше ото всех. — Олесь не раз говорил, что в квартире кто-то ходит в его отсутствие. Постоянно угрожали ему. Говорили, как только утихнет все с комиссией по вопросам этики и морали (Ульяненко за роман "Женщина его мечты" обвиняли в порнографии. — "ГПУ") и о тебе забудут — убьем. Предупреждал даже: если что-то случиться, чтобы я первая в квартиру не шла. Могли убийство на меня свалить, потому что якобы имею на то причины. Да какие? Кто увидит мой дом, поймет, что квартира та мне не нужна. А проценты на прибыль от совместно изданных его книг мне нужны были, чтобы деньги сохранить и ему на хлеб давать. Он же как только получал гонорар, все протранжиривал сразу. С мужем я собиралась разводиться. Ждали только, чтобы к нам метро провели, чтобы дом подороже продать и разделить деньги. Ушла бы к Олесю. Я его безумно любила. И он меня, — на минуту замолкает, и глаза наполняются слезами. — Так сожалею, что не успела, — готова рядом в могилу лечь. Теперь не уйду, потому что все равно никого больше так не полюблю.
У Ульяненко была жена, с которой прожил семь лет. Хотел иметь детей.
— Каким Улян был писателем, мы еще оценим. А вот то, что парень хороший, уже нет, — говорит поэт Павел Вольвач, 47 лет. — С него нужно начать открывать миру украинскую литературу. Помним, — наклоняет полрюмки водки.
1 
1
Комментарии