На песчаный холм в урочище Гурбы на Ровенщине медленно поднимается бородатый мужчина в выношенной одежде. Несет длинную доску. Это настоятель и единственный житель Свято-Воскресенского мужского монастыря 62-летний отец Нифонт. Он живет сам посреди леса в Здолбуновском районе за селом Мосты.
Около двухэтажного здания монастыря нет забора. Во дворе сложены на кучу стройматериалы. Из всей охраны — пес Руди.
— Пропадаю на монастырской лесопилке целыми днями. Хочу деревянную церковь возвести, — иеромонах просит прощения за свою запыленную одежду. — Когда-то был строителем, ездил на заработки в Россию, Португалию, Чехию, Польшу. А теперь привык уже жить сам в лесу. Бандитов или воров не боюсь, пусть они меня боятся.
На ступеньках лежат два мобильных телефона.
— Миряне пожертвовали, — кивает на аппараты. — А как ими пользоваться, толком и не знаю. Меня научили только, как отвечать на звонки. Сам никому не звоню.
В коридорах монастыря чисто и пахнет ладаном. Отец Нифонт живет здесь пятый год.
— Постоянно что-то ремонтирую — как не кельи, то лестницу. Монастырь построили на песчаном холме в 2005-м, фундамент начал проседать. Пришлось мне восстанавливать здание, потому что трещина пошла. Когда очень нужно, то рабочих из соседних сел нанимаю. Плачу им из своей пенсии.
Пришел в Гурбы после смерти предыдущего настоятеля отца Антония. Тот погиб при загадочных обстоятельствах летом 2006-го — нашли утопленным в пруде неподалеку. Игумену было 24 года.
Монастырь стоит в лесу, где был наибольший бой воинов УПА с карательными отрядами НКВД. Неподалеку есть крипты, куда перезахоронили найденные останки бойцов. Отдельно на бугорке виднеется символическая братская могила. За ней каждый день присматривает отец Нифонт.
— Молюсь за души погибших. Здесь в апреле 1944-го против пяти тысяч плохо вооруженных повстанцев вышли 35 тысяч врагов. Из окружения вырвались далеко не все. Крестьяне до сих пор находят в лесу кости и черепа.
В миру монаха звали Владимиром Карпинским. Родился в селе Межиреч на Ровенщине.
— Раньше был женат. Взял женщину, у которой было четверо маленьких детей. 10 лет вместе прожили, досмотрел их до совершеннолетия и ушел из дома. Они перешли в католическую веру, а я стал монахом.
В монастырь пошел после Майдана 2004-го. Во время революции он несколько недель жил в Киеве, ночевал в торговом центре.
— Я с четвертого класса революционер — после того, как учителя побили меня шапкой по лицу. Достал, потому что не хотел петь о Ленине в пост. Хотя имел красивый высокий голос. После революции захотел изменить жизнь и пошел послушником в Свято-Георгиевский монастырь на Казацких могилах под Берестечком. Впоследствии рукоположили в сан.
Спит 6 час. в сутки. Просыпается на рассвете, молится, завтракает и берется за работу — пилит, столярничает и штукатурит. Спать ложится до полуночи.
— Послушников у меня нет, потому что ленивых не люблю. Просился один, но я отказал, потому что парень был наркоманом.
Ведет в лес. В 100 м от монастыря из-под земли выглядывают трубы — это реконструкция криивки УПА. Внутри разожжена печка-"буржуйка". Есть столовая с грубыми скамьями и комната с двухъярусными кроватями, устланными сеном и ряднами. В углу висит икона, а на полочках выставлены найденные на поле боя повстанческие вещи: заряды, фляга, портсигар, фуражка.
— Штабную криивку восстановил летом за средства благотворителей. Чертежи взяли из архивов СБУ, — рассказывает отец Нифонт. — Вожу сюда паломников и туристов, деньги ни с кого не беру. Прошу, чтобы жертвовали для музея старые повстанческие вещи, если кто-то имеет.
2 
1
Комментарии