Освобождать украинских политзаключенных нужно списком, всех и сразу, – считает российский адвокат Николай Полозов
Украинских политзаключенных Юрия Солошенко и Геннадия Афанасьева обменяли на граждан Украины, а не России. Москва не заинтересована в своих гражданах, но заинтересована в своих людях?
– Когда говорят "своих не бросаем", это касается не гражданства. Украинцы борются за украинцев, а для Путина важные агенты. Не важно, кто они – китайцы или украинцы, но своих нужно вытащить. И плевать ему на 100 или 200 граждан России, которые гибнут при этом.
Солошенко и Афанасьева отпустили по состоянию здоровья. Они могли умереть в российской тюрьме, а значит – возможны были серьезные политические потери для Путина. Другие могут подождать. Так считает Кремль.
Кто следующий? Крымчане Олег Сенцов и Александр Кольченко?
– Все зависит от решения Путина, его интересов и выгоды. По одной из версий, он отпускает украинских политзаключенных из-за договоренности о частичном снятии санкций. В России осенью должны состояться выборы. Нужны деньги, а их нет. Все – под санкциями. Поэтому Путин маневрирует.
Как по мне, менять нужно не одного-двух, а списком. Работать с западными странами, обществом – и такой вариант возможен. А так – одного вытащили, а Путин троих взял. Это бесконечная история.
Первый заместитель председателя Верховной Рады, член гуманитарной подгруппы в Минске Ирина Геращенко постоянно говорит, что до последнего момента никто не знает – отпустят украинских заключенных или нет.
– Путин специально все держит в неопределенности. Солошенко и Афанасьева должны были обменять в конце мая, насколько мне известно. Но что-то пошло не так. Это целая спецоперация. Сначала Путин обсуждает ее с кем-то из украинских политиков, затем дело переходит на низ. Все конфиденциально. Так мыслит спецслужбист Путин. Он сам решает – отпустить или нет.
Какая роль отведена Виктору Медведчуку в процессе обмена?
– В основе отношений у Путина часто лежат не профессиональные качества, а доверие. Медведчуку он доверяет. У меня и у Марка Фейгина (российский адвокат. – Країна) с ним сложные отношения. Медведчук открыто высказывал нам недоверие.
Читал, что он был связан с КГБ. Учитывая, что Путин является выходцем из этой структуры, не удивительно, что они стали кумовьями. Не хочу говорить об этом человеке. Он – злопамятен.
Но Медведчук освобождает украинских граждан из тюрем РФ. Зачем ему это?
– Вернул Савченко, Солошенко, Афанасьева. Это своеобразное отбеливание репутации. Не думаю, что ему это очень интересно. Но есть политика. Кремль заинтересован в таком человеке, как Медведчук.
ФСБ контролирует всех, кто въезжает в Россию?
– Пограничные службы – это структурное подразделение Федеральной службы безопасности. Когда вы пересекаете российскую границу и показываете паспорт, на вас смотрит ФСБ. Так же происходит, если приезжаете в Минск. У них общая электронная единая база данных, где напротив фамилий специальных людей стоят флажки. Нужно кого-то не выпустить или выпустить – это все контролируют в ручном режиме.
То есть ездить в Россию украинцам опасно?
– Есть определенный риск. Особенно для тех, кто связан с националистическими организациями или силовыми структурами Украины. Со Службой безопасности, например.
Судов по украинским политзаключенным уже не осталось. Теперь поле битвы – в Крыму. С въездом на полуостров существует большая проблема. У меня и Марка есть разрешение для пребывания на этой территории в связи с деятельностью. А вот консулы Украины, иностранные представители, украинские журналисты приехать в Крым не могут.
Я веду дела крымских татар, лидеров Меджлиса Ахтема Чийгоза и Ильми Умерова. Чийгоза обвиняют в причастности к событиям 26 февраля 2014 года (несколько тысяч крымских татар вышли на митинг под Верховный Совет Крыма и выступили за территориальную целостность Украины. По данным российского следствия, тогда в давке двое митингующих погибли, 79 получили телесные повреждения. – Країна). Он проходит организатором массовых беспорядков, другие – как их участники.
Обвинения Ахтему Чийгозу выдвинула лично Наталья Поклонская (главный прокурор оккупированного РФ Крыма. – Країна). Но после того как к делу подключился я, они остановили суд. Материалы вернули на доработку. Думаю, в ближайшие недели суд снова заработает. Процесс будет длиться долго из-за большого количества фигурантов – около 100 потерпевших и столько же свидетелей.
Сколько Чийгозу могут дать?
– До 10 лет лишения свободы, другим – меньше. Многое зависит от политического расклада, сроки выписывают в последний момент. Российская фемида щедрая, выдает по 20 лет Надежде Савченко, Николаю Карпюку, Станиславу Клыху (их обвиняют в участии в Первой чеченской войне в 1994-1995 годах. – Країна), Олегу Сенцову (осудили за "террористическую" деятельность в Крыму. – Країна).
Чийгоз нужен им как символ победы над Меджлисом, над "сепаратистскими" настроениями крымских татар. Понимают: захватив полуостров, столкнулись с проблемой национального самосознания крымских татар. Их 300 тысяч, лидеры Меджлиса во многом для них являются авторитетом. Россия хочет вытащить этот костяк, чтобы все посыпалось.
Первый ряд почти выбили, сейчас возьмутся за второй, затем - за третий. Пока за пределами полуострова не окажутся все, кто не собирается мириться с российской властью. А другие будут молчать.
Российские правозащитники в Крым не едут. Да и нет сейчас в РФ правозащитных движений.
А Зоя Светова, обнаружившая в российском СИЗО Юрия Солошенко?
– Она – замечательная женщина, но в большинстве случаев эти люди зависимы от Кремля. Еще в 2013-м приняли закон об иностранных агентах. А правозащитники на чем держались? На грантах США и других стран. В какой-то момент Путину показалось, что это – проделки разведки внешнего врага, и он запретил их. В то же время сказал, что будет давать деньги в обмен на лояльность в острых темах.
Российские правозащитники не скажут, что уничтожают крымскотатарский народ. Будут говорить: в некоторых вопросах перегибают палку.
Адвокаты по делу Клыха и Карпюка заявили о преследованиях. Защищать украинцев в России опасно?
– Нас тоже собирались преследовать. В деле Савченко мы допрашивали бандита Плотницкого (глава так называемой Луганской народной республики. – Країна). Он приехал в суд, но выторговал заседание в закрытом режиме. А мы всем рассказали, о чем он говорил.
Прокуроры начали угрожать нам частным иском. Мол, нарушили судебную тайну. Но хорошо подумав, отказались от этого. Наша с Фейгиным публичность – некая защита для нас и подзащитных.
В случае с адвокатами Карпюка и Клыха по-хамски вел себя чеченский судья. На суде не позволял им переговариваться. И его никто на место не ставил.
В каких условиях содержат украинских политзаключенных в России?
– Некоторых пытали. И Афанасьев говорил об этом, и Сенцов. Но больше всех пытали Карпюка – за его политическую принадлежность (Николая Карпюка считают соучредителем "Правого сектора". – Країна). Им нужно было дело против настоящего бандеровца.
Панацея от пыток – публичность. Почему Савченко никто не пытал? Потому что мы были.
Когда мы с Марком Фейгиным приобщились к этому делу, Надя 10 дней находилась в СИЗО. Неделю к ней пытался зайти консул Украины. И только когда мы приехали, ему позволили это сделать. Власть знает: если нас не пустят в СИЗО, напишем об этом и все узнают. Для них это – не лучший вариант. Все стремятся работать тихо. Поэтому мы никогда не даем расписки о неразглашении. Например, адвокаты Сенцова дали такую в начале дела.
Его адвокат Дмитрий Динзе не идет на контакт с журналистами.
– И не пойдет. Он – бывший следователь, работает в правозащитной ассоциации "АГОРА". Ее возглавляет Павел Чиков – член Совета по правам человека при президенте Путине.
Когда было дело Pussy Riot (российская панк-группа провела акцию в храме Христа Спасителя в Москве, получила два года за хулиганство. – Країна), одна из трех девушек бросила остальных и вышла на свободу. Ее адвокатом была жена Чикова. И девушка договорилась с органами.
Почему вы не взялись за дело Сенцова?
– Нас никто не позвал. А мы не навязываемся.
Кто вас пригласил в дело Надежды Савченко?
– Была инициатива Министерства иностранных дел Украины.
Вы ведете дело сына Мустафы Джемилева Хайсера. На каком этапе оно сейчас?
– Этим делом занимаюсь с 2014 года. После аннексии Крыма Хайсера передали российскому следствию. Само дело – бытовое, нет никакой политики. Несчастный случай, неосторожное обращение с оружием, труп.
Поскольку российская власть борется с Мустафой Джемилевым, то в заложники взяли сына. Сначала говорили об умышленном убийстве. Санкция там – пожизненное лишение свободы. Дело передали из Крыма в Краснодар. Мне удалось добиться его рассмотрения в суде присяжных. Собрали неожиданно честную коллегию. Доказал, что это – не умышленное убийство, а "причинение смерти по неосторожности".
Хайсеру присудили три с половиной года. Когда есть труп и факт хранения оружия – это фактически оправдание, по российским меркам. Хайсер должен выйти на свободу 26 ноября этого года. Но есть опасность, что власть попытается удерживать его дальше. Придумает дело, к которому он якобы был причастен во время пребывания в тюрьме.
С Надеждой Савченко трудно было работать?
– Довольно трудно. Ее внутренний железный стержень был и преимуществом, и недостатком для нас. Она все делала по-своему.
Надя – человек резкий, никогда не стеснялась в высказываниях. Общались очень эмоционально. Я ее тоже никогда не жалел, за что она благодарила. Мы всегда говорили – есть плохой вариант, средний и хороший. Обсуждали все.
С Надеждой остались друзьями.
Настраивали, что вернется домой или говорили, что будет сидеть?
– Когда Надежда стала делегатом Парламентской ассамблеи Совета Европы, было понятно, что долго сидеть не будет. Может, год, два, три. Даже для Путина пребывание в тюрьме делегата ПАСЕ – это слишком.
Было ясно, что Надежду осудят, дадут большой срок, несмотря на абсурдность дела. Если и отправят в колонию, то находиться там будет на особых условиях. Как и в СИЗО. Она имела привилегии. Например, в камере был душ, чего 95 процентов заключенных не имеют. К ней не будут применять насилия и она выйдет на свободу. В этом была абсолютная уверенность.
Недавно вы написали, что с Ильей Новиковым вас больше ничто не связывает. Из-за чего поссорились?
– В 2012 году нам его посоветовал Илья Пономарев (бывший депутат Госдумы, который единственный не голосовал за аннексию Крыма. – Країна). Новиков представлял наши интересы в судах. Когда Марку Фейгину предложили взяться за дело Савченко и он привлек меня, Илья тоже попросился.
Марк должен был заниматься политической частью: везде говорить об этом деле, поднимая его до политического уровня. Я – юридической частью и медиасопровождением. А Илья должен был отписывать бумаги, получать доказательства у украинского адвоката Александра Плахотнюка и оформлять ходатайства.
Договаривались, что на процессе в суде будем представлять все эти доказательства вместе. Но Новиков нарушил договоренность.
Потом он начал писать какие-то законопроекты для Верховной Рады, не рассказывая нам. Поехал по программе Госдепартамента на обучение в Штаты с юристами из ассоциации "АГОРА". На мой взгляд, таким не должно быть поведение в командной работе.
Надежда знала о нашем конфликте. Она попросила до окончания ее дела публично ничего об этом не говорить. Мы с Марком сдержали слово.
Кто оплачивает ваши услуги?
– В деле Савченко уже известно, что оплачивала партия "Батькивщина". Что касается других, пока что не могу сказать. Это — адвокатская тайна.
Владимира Путина будут судить в Гааге за международные преступления?
– Гаага или нет, но международное сообщество должно дать оценку действиям российской власти в отношении Украины, начиная с 2014 года. Будет это в форме международного трибунала или международной конференции – не знаю.
1 
1
Комментарии
2