— Марина живет, Прусайлиха, Баландюк, Хаврониха, как же ее фамилия, тоже живет, — 75-летний Владимир Галинский на пальцах перечисляет жителей села Руда Золочевского района. — Всего 13 душ выходит. Все старые, как я. А сколько домов пустует! Там, где Гриник жил, — пустой, Пришляк — пустой.
Руда — одно из вымирающих сел области. Во время переписи населения в 2001-м здесь жило 38 человек. В позапрошлом году — 22. Село — это несколько десятков домов, разбросанных вокруг железнодорожного пути на Тернополь. Улиц нет, все вокруг заросло травой и кустами. Чтобы попасть сюда, нужно 25 минут идти грунтовой дорогой от трассы.
С Владимиром Петровичем общаемся на его дворе. Вокруг поштукатуренного серого дома насажены яблони. В амбаре сложено несколько мешков картофеля. У забора стоит старый зеленый "москвич". К нему цепью привязана белая собака.
— Отец работал на железной дороге, построились здесь после войны, — мужчина перекрикивает лай. — В школу ходил в соседней Метенов. Туда из всех соседних сел ребята ходили. Даже из Брониславовки ученики были, теперь того села вообще нет. Летом я здесь, на зиму перебираюсь в Золочев. Живу с того, что посеял. Если нужно что-то купить неотложно, электричка доЗолочева четыре раза в день ездит. Сел, 15 минут — и уже в райцентре. Кто в городе живет, так быстро в магазин не сходит.
Через железнодорожный путь идем к жилью Ольги Пришляк, 83 года. Она живет здесь с 1930-х. На глиняной хате много трещин. У двери стоит два ведра с яблоками. За забором растут цветы.
— Раньше здесь жил пан и имел двух сыновей — Бронислава и Казимира, — рассказывает. — Они и основали два села — Брониславовку и Казимировку, которые быстро разрастались. Между ними появилась наша Руда. Большие были села, красивые. Теперь дом от дома далеко. А я же слабая, ноги болят. Вечером хочется с кем-то поговорить — так нет как. Соседи поумирали, детей нет. Родственники говорят, чтобы перебиралась в Золочев. Я не слушаю. Здесь моя мама умерла, папа — и я хочу в своем доме. Уже и деньги отложила, передала племяннице. Как умру, чтобы хоть похоронили по-человечески. Купила телефон мобильный, чтобы, как плохо будет, могла "скорую" вызвать.
На кухне громко говорит радио.
— Я все новости знаю. Сейчас пошло — один так делает, другой иначе. Довели людей, хуже Советов. После войны кто имел по 40 моргов поля — в Сибирь их высылали. Уже тогда много домов опустело. Но кто остался — здесь хозяйство разводил, свадьбу справлял. Дети гусей по полям пасли. Бегали, галдели. Весело было. А теперь тишина. Эта власть до того доводит, что люди или убегают в города, или мрут как мухи.
54-летний Михаил Яцюнда с женой Евгенией собирают картофель на огороде. Живут в Тернополе, а в Руде обрабатывают огород. Приезжают несколько раз на год.
— Иногда и по неделе здесь задерживаемся, — говорит Евгений Михайлович. — Это дом моих родителей. Выращиваем картофель, фасоль, кабачки, свеклу. Но жить здесь ни мы, ни наши дети не хотят. Перспективы никакой. Даже газа нет.
— Я цветы высадила. Гладиолусы, георгины, астры. Немногие видят, но самим приятно, — смеется его жена.
1 
1
Комментарии