Ржавый гараж 71-летнего Ивана Юрчишина стоит во дворике на улице Наклонной. В десять утра на праздник Михаила он закрыт — хозяин пошел в церковь.
— Ваня хороший мужчина. Всем помогает. Но, бедный, такую судьбу имеет, — говорит седая женщина, которая вышла из подъезда.
Застали деда Ивана уже после обеда. Везде в гараже ви шаки с одеждой — плащ, пиджак, штаны, свитера. В углу — столик с инструментами для ремонта оранжевого "москвича", который стоит посередине. Машину пенсионер купил в России 20 лет назад за 5 тыс. 300 руб. К выхлопной трубе прикреплен длинный шланг, через который газ выходит на улицу. На заднем сидении — два теплых одеяла.
— Здесь я и живу. Сплю в свитере сзади в машине. Холодно только под утро, — говорит на суржике. На нем теплый вязаный свитер, клетчатая рубашка, ношеные ботинки. — Грею машину поздно вечером, чтобы дольше тепло де ржалось. На 90 как нажму — 15 ми нут и шо в доме. Уже пятую зиму так буду зимовать. За все время ни разу гриппом не заболел.
Чтобы не грустить в гараже, Иван Юрчишин гуляет по городу, помогает соседям по ремонту и на огороде.
— Одной соседке на огороде садни че к сделал, черешню обрезал, пол в доме забетонировал. В прошлое воскресенье попросила окна заменить, потому что ветер побил. Взял стекло, порезал, вставил, еще и на кусок колбасы заработал. За то, что помогаю, соседка мне свой подвал выделила. Хороший, чистый, только маленький. Раньше у меня был другой подвал — сырой, вонючий. Крис вот таких гоняли, — развел руками на полметра. — Раз пошел в церковь. Прихожу, а замок разбит. Забрали новенькую плитку, алюминиевую сковородку, банячок. Пришлось на базаре все новое покупать.
В низком подвале недалеко от гаража дед обустроил кухню. Говорит, только что наелся куриного супа.
— Варю все, что душа пожелает. Жарю яйца, картошку, тушу капусту. Хочу вареников, но нет места, где делать, — разводит руками.
В подвале действительно тесно. В углу стоит старый умывальник, висит полотенце. На полу — две электрических плиты, на узком столике — сковорода. Рядом деревянный стульчик.
— Захотел куриного супа. Полкурицы осмолил, порезал и сварил. Водки не пью, разве что по большим праздникам. Не люблю.
Сказали, что папа бандеровец, и мое место в Сибири
Курицу деду Ивану дали родственники из села Новыны Яворовского района.
— Там живет мой брат двоюродный с семьей. В одной маленькой комнате — пятеь человек. Езжу к ним просто в гости. Если остаюсь ночевать, то двое ребят должны спать на одной кровати. Будут они из-за меня поднимать такой шум? Неа. Лучше я в гараже поживу.
В Новынах дед Иван родился и жил до 11 лет. Имел родителей, двух сестер. В 1946 году Юрчишинов с тремя детьми вывезли в Сибирь.
— Сначала отца вывезли, потом нас.
На чужбине папа быстро умер. Мама жила еще долго. Я окончил там школу, пошел в армию — в Беларусь отправили. Потом обратно к маме вернулся, а сестры в Украину поехали, замуж вышли. Выучился я на шофера, на железной дороге работал.
Еще молодым Иван приезжал в Украину. Мечтал вернуть родительский дом.
— Все забрали. В нашем доме энкаведисты поселились. Сказали мне, что папа бандеровец, и мое место в Сибири. Поехал во Львов, а здесь еще хуже. Вынужден был вернуться назад.
Женился, родилась дочь Людмила.
— Мы в Сибири свой дом имели, хорошо жили. Дочь женили с одним солдати ком. Забрал ее в Москву, имеют ребенка. Дочь забрать меня к себе не может. В одной комнате живут. А жена моя умерла в 87 лет от рака позвоночника. Штукатуром была.
В Сибири Иван имел друзей, с которыми любил рыбачить, охотиться, париться в бане. Доныне по субботам старик ходит в баню возле Привокзального рынка.
— За день пари лки — восемь рублей плачу. Веником себя хорошо побью, попарюсь и быстро в холодную воду. Долго в бане не посидишь — от жары уши болят. А ванну я вообще не уважаю. В Сибири баню имел около дома. Хорошие были времена. Недавно на день рождения друзья мне открытку прислали, фотографии с внучками, семьями. Спрашивают, как живу. А мне стыдно признаться.
В Украину мужчина вернулся в начале 90-х. Поселился у родной сестры Оксаны во Львове.
— Сестры ко мне постоянно писали, чтобы приезжал, потому что остался сам на чужбине. Я сначала боялся, а затем решил: "Еду! Умирать буду на родной земле". Даже не сомневался, что мне помогут найти крышу над головой. Неа, никто не поможет. Жил у Оксаны в трехкомнатной квартире с ее сыном и дочерью. Приписывать меня не хотели.
Пять лет назад сестра Оксана умерла от инфаркта.
— После смерти Оксаны все и началось. Племянница нагуляла себе ребенка, пошла куда-то отдельно жить, а меня выгнала. Дом теперь продать хочет. Прихожу как-то, а все мои вещи выставлены в коридор. Я и пошел жить в машину. Обидно было очень, — потрескавшимися пальцами мужчина быстро вытирает слезы. — Машину накрыл клеенкой, чтобы от дождя спрятаться. Соседские ребята как раз гаражи ставили, так я у них немного бляхи выпросил и себе поставил гараж.
Иван Николаевич получает пенсию — 385 грн. Больше всего денег тратит на еду и бензин.
Мужчина уже и не верит, что когда-то все-таки отвоюет у государства собственное помещение.
— И в Польшу писал, и к Ющенко. Ничего. Так с репрессированными ведут себя. В городском совете говорят прийти через десять дней, прихожу — снова отправляют. Хотели меня одни люди забрать, но без приписки. Когда захотят — выгонят, как собаку. Если бы женщину найти — было бы харашо. Самому так тяжело, вы даже не представляете.
3 
1
Комментарии