"Весь рогатый скот колхозных ферм, совхозов и молодняк лошадей перегоняйте на левый берег Днепра. Скот гоните по хлебам, по свекле и по дорогам, которые не Использует Красная армия", - написано в директиве ЦК КП (б) У и Совнаркома УССР секретарям обкомов и председателям облисполкомов прифронтовых областей Правобережной Украины во время стремительного наступления вермахта.
Предписывалось вывозить все продовольствие и оборудование, а что невозможно вывезти - уничтожить. "Категорически обязываем немедленно приступит к уничтожению всех комбайнов, лобогреек, веялок и друг сельскохозяйственных машин, - было в документе. - Все трактора своим ходом перегоняйте на левый берег Днепра. Остальные трактора, которые не могут быть использованы Красной армией, подлежат уничтожению". Так должен был исполняться приказ Сталина от 3 июля 1941 года о тактике "выжженной земли". Его он озвучил в тот день в своем первом с начала войны выступлении по радио: "Не оставлять противнику ни килограмма хлеба... Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы".
Отец Надежды Побережник, 1931 года рождения, из поселка Романовка Романовского района на Житомирщине, летом 1941-го был бригадиром в местном колхозе. Однажды, вернувшись с работы, сказал, чтобы собирались, потому что колхоз эвакуируют:
- Будем перегонять скот у Днепру.
Быстро собрались, дом закрыли, а за их коровой согласились присматривать соседи. И всей семьей - с четырьмя маленькими детьми - двинулись в путь.
- Была целая фура детей, - вспоминала в 2009-м. - Собрали скота полно, гнали его полями и лесом. В лесу заблудились. Ели то, что давали люди, а дети собирали чернику. Через какое-то время немцы начали бомбить. Больше всего - около Днепра. Часть скота разбежалась, а много утонуло в реке - она ??была красная вся. Отец переживал: "Что же будет? Меня посадят или убьют из-за этого скота". Дошли до Днепра, передали скот другим людям и вернулись назад - мать настояла. Дальше поехали только председатель колхоза и председатель сельского совета, потому что у них не было детей. Заехали за Днепр, аж в Лубны, а там их немцы перехватили.
- У меня брат работал секретарем в сельском совете, - вспоминает 83-летняя Анна Рыбак из той же Романовки. - Был женат, но еще детей не было. Где-то в июле начали гнать скот, и брат говорит: "Поедем за Днепр". Ведь говорили, что немцы к Днепру догонят, а дальше их не пустят. Едет брат с женой, моя мама и я с сестрой. Запрягает лошадей брат в телегу, и выезжаем. Привязываем корову и телку такую ??здоровую.
Словно сорняков, того скота было. Коровы, овцы, свиньи. Как начали бомбить - коровы сильно ревут и телята. И вся ревет. Коровы не доены. Которая мягкая была, так молоко выбежит, а которая твердая, - то вымя набухает. Гнали во ржи. Это рожь здоровая. А мы едем, едем и свой гоним скот. Вот как люди плачут, кричат, так этот скот во ржи.
Догнали мы скот до Днепра, а там его кто-то другой забрал. Моя мама и уже ваши говорят: "Ну чего мы поедем за тот Днепр?" Скот оставили, а сами повернули. Возвращаемся. Нам уже лошадей не дают, а волов. Едем. Идут военные. Просят есть, раненные очень. Приехали в село, возле которого свою корову оставили, как к Днепру шли, и мама спрашивает: "Люди, скажите, у вас здесь коров нет чужих?" А нам: "Почему нет? В том доме, где два дымохода, есть коровы. Может, и ваша там". Пошли туда. Зашли в хлев. В одном хлеву стоит корова, во втором - стоит, а в третьем наша. Так плачет - словно у человека слезы. Забрали мы свою корову и домой вернулись.
285
Столько зоотехников и ветврачей из Украины направили для обеспечения перегона, размещения и подготовки скота к зимовке в Сталинградскую, Западно-Казахстанскую, Актюбинскую, Чкаловскую, Саратовскую и Ростовскую области, Калмыцкую и Башкирскую АССР, согласно постановлению Совнаркома Украинской ССР от 11 августа 1941-го. До 10 сентября того же года на левый берег Днепра, по неполным данным, перегнали более 900 тыс. голов крупного рогатого скота, 860 тыс. овец, 114 тыс. лошадей и около 240 тыс. свиней. До 20 октября 1941-го из УССР в РСФСР вывезли 158,1 тыс. лошадей, 1080,7 тыс. голов крупного рогатого скота, 761,5 тыс. овец, 168,9 тыс. свиней.
"Вот наконец пришел конец советам"
Экономист Федор Пигидо-Правобережный после закрытия 7 июля 1941-го Киевского областного треста строительных материалов, где он работал, не захотел эвакуироваться на Восток. Решил перебраться из Киева в семье в деревню Стайки, в 70 км от столицы, и там переживать войну. Транспорт уже не ходил, поэтому пошел пешком. После войны Пигидо-Правобережный с женой оказались в эмиграции в Западной Германии. В своих воспоминаниях он так описывает эвакуацию скота из Украины летом 1941-го, очевидцем которой стал:
"Триполье прошел я,еще когда солнце было. Поднялся от городка наверх, до крайних домов и ... ужаснулся: возможно ли это? Весь огромный клин от Триполья до Халепских гор, поросший с правой стороны овсом, а с левой - пшеницей, заполнен группами скота. Пшеница и овес сильно вытоптаны скотом. Я не мог понять: что это? " Диверсия врага "во время войны, когда каждое зернышко должна быть на счету? Да и откуда у трипольцев и халепцев столько скота набралось? Да я хорошо знаю эти голые приднепровские села ...
Пока я перешел через первую Халепскую гору, совсем стемнело, да и сил уже не хватало: ведь за день я прошел больше 60 километров. Ночевать зашел к нашему хорошему знакомому и приятелю по охоте, крестьянину М. .. Здесь дело сразу разъяснилось. Хозяин рассказал мне, что районные власти приказали все уничтожить: инвентарь, посевы, а весь скот - согнать на левый берег Днепра. Я знал еще в Киеве об известном "приказе товарища Сталина от 3 июля 1941 года", но мне и в голову не приходило, что именно таким образом этот приказ исполняется, что это и есть первые проявления известной "политики выжженной земли"...
После ужина зашли два соседа. Разговорились.
- Вот как видите, - говорит хозяин, - хлеб - уничтожить на корню в поле, инвентарь - тоже уничтожить, скот - согнать на левый берег Днепра, ну а что с людьми? Про людей ничего не говорят...
- Э-э, друг мой, - вступил в разговор третий, - мы никому не нужны. Мы навоз, на котором строят коммунизм. Нас очень жалели, когда в колхозы загоняли?
- Погибай здесь - вот что сказала нам и детям красноармейцев рабоче-крестьянская власть...
Утром на рассвете я отправился дальше. Подходя к деревне Стайки, километрах в 10 от Халепья, я увидел толпу. Здесь же, недалеко в пшенице, стояли три трактора. Остановился закурить. Спрашиваю, что случилось.
- Да вы послушайте: это выехали тракторами припахать пшеницу. Мужчин забрали на фронт, а посевы уничтожают ... Подумайте, а что же мы дадим детям есть?
- Так пропал бы святой хлеб, гемонские души, - ответил седой, в соломенной шляпе и белых полотняных штанах, босой старик, стоявший в толпе, - та помогли же, спасибо им, бабы. За полчаса сбежались сотен две-три женщин и двинули на трактористов. Стащили их с тракторов, перед каждой машиной легли по несколько женщин с детьми, кричат: "Не дадим! Только через нас поедут!"...
Уже в первой декаде июля подавляющее количество колхозов в приднепровских селах были разгромлены, а зерно, свиней, мелкий скот и птицу разобрали крестьяне. Заводилами всех этих разгромов чаще были женщины. Местная власть была бессильна прекратить произвол. В поле и вечером в селе в открытую вели разговоры, что вот "пришел конец советам", что с немцами идет "украинское правительство во главе с Винниченко".
3 
35413
Комментарии
127