"Типичный немецкий литератор: систематический, неутомимо трудолюбивый, относится к своему занятию вполне по-бюровому. Выглядит, будто тур из литовских пущ. Высокий, крепко сложенный, шея толстая, голова понурая, склонена так, будто хочет с размаху удариться в какой-то предмет. Черные волосы, на носу пенсне в роговой оправе с толстыми линзами. Имеет оригинальный характер письма: фиолетовыми чернилами чертит высокие, острые, геометрически выверенные буквы, которые на большом листе бумаги напоминают лес из иголочек и черточек. Это письмо бюрократа без всякой фантазии".
Так львовский журналист Антоний Холоневский описывает своего коллегу Станислава Шнюр-Пепловского в сборнике воспоминаний о литераторах "Несмертельные", изданном в 1898 году.
Отец Станислава — потомок немецкого мещанского рода Шнюр, мать — польская шляхтянка Пепловская. Сын взял фамилии обоих родителей. Выучился на юриста, но судебная карьера не привлекает — устраивается журналистом в газете "Дзенник Польский". Там увлекается историей. В конце покидает работу и посвящает себя изучению и популяризации прошлого.
Его интересует Галичина первой половины XIX века и украинский театр. Информацию черпает из старых журналов. Целыми днями просиживает в архивах и библиотеках. Может не откладывать перо по 10 часов. Все рукописи сдает издателям вовремя.
Критики упрекают - исследования Шнюр-Пепловского выглядят поверхностно и субъективно. Автора называют "компилятором". Но читатели любят его легкое, доступное письмо. Скоро выдает более двух десятков томов.
Становится членом Общества польских журналистов и Литературно-художественного круга. В конце XIX в. поляки решают соорудить во Львове памятник Адаму Мицкевичу. Средств не хватает. Шнюр-Пепловский каждый вечер ходит по кофейням и шинкам с небольшой шкатулкой. Подсаживается к товарищам и незнакомцам, выпивает рюмку и просит пожертвовать 1 крейцер - самую мелкую монету. За короткое время удалось собрать почти 20 тыс. гульденов — десятую часть необходимой суммы.
Этот поступок отмечает на страницах еженедельника "Монитор" его редактор Эрнест Брайтер. Станислав ужасно возмущается.
— Видел, что наделал тот Брайтер? — бросается на приятеля, которого случайно встретил на улице. — На, почитай!
- Да что, похвалил тебя.
— В одном номере урядник Радзишевский — лайдак, во втором Ролле — лайдак, в третьем — Гоздава. А Шнюр-Пепловский-порядочный человек! Что люди об этом подумают?
Известный постоянными конфликтами со своими читателями Брайтер потом признается: впервые в жизни получил взбучку за похвалу.
Из-за фанатичного трудолюбия у Станислава Шнюр-Пепловского начинаются проблемы со здоровьем.
"Это был человек величественной осанки, — пишет публицист Михаил Ролле. — Достаточно было накинуть на его широкие плечи белый плащ с крестом, и мы получили бы отличную модель для Яна Матейко. Как приятель — идеальный, как враг — страшный, потому что разрушал все, что встретил на дороге. Мы, его ближайшие приятели, никогда не предполагали, что в таком физически сильном мужчине сидит чрезвычайно тонкая чувствительность. Да, мы знали про ту моль, что безустанно грызла его. Поддерживали его дух, придавали сил, как могли. Однако весть о том, что Стах упаковал себе пулю в грудь, стала для нас громом среди ясного неба".
Шнюр-Пепловский стреляется в своем жилище. Оставляет вдову Брониславу и 8-летнего сына. Газеты не сообщают настоящую причину смерти. Сначала пишут, будто исследователь слег от обострения болезни. А на следующий день в прессе выходят некрологи.
На здании Литературно-художественного круга вывешивают черный флаг. Общество польских журналистов берет на себя организацию похорон. Возле дома Шнюр-Пепловских собираются несколько тысяч обывателей. Присутствуют редакторы и журналисты едва ли не всех местных журналов, профессора университета, музыканты, литераторы, актеры театра. Приходит президент города Годымир Малаховский. Несут несколько десятков венков.
— Среди разбитого и несчастного народа публично работающие люди должны обладать исключительной силой, чтобы не упасть от усталости и апатии, которая окружает их отовсюду, — говорит над гробом Либерат Заянчковский, президент Общества польских журналистов. — Плата за эту работу у нас совсем небольшая. Пепловский платы не ждал, а работал, чтобы только работать. Кроме того имел дар собирать вокруг себя людей, нужных здесь и сейчас. Привлекал их не речами или сладостями, а только своей железной волей. Подкупив раз горстку желающих, уже никогда их не терял.
Произносят еще несколько речей. Могилу засыпают, когда уже темнеет. Начинает накрапать дождь.
Последний труд Станислава Шнюр-Пепловского-сборник "Для поводян" - выходит в свет после его смерти. Там есть стихи, рассказы и исторические очерки разных авторов. Все соглашаются предоставить свои тексты без гонораров. Прибыль от продажи составитель завещал передать жертвам наводнения, накрывшего Галичину в том году.
Граф Виктор Баворовский перерезал себе горло
На рубеже ХІХ - ХХ в. Львов накрыла волна самоубийств. Ежегодно происходило по несколько десятков смертельных случаев. Среди тех, кто покончил с собой, попадались и известные граждане.
Антоний Шнайдер (1825-1880). Краевед-любитель. Издал первый путеводитель по Львову. Собирал материалы для многотомной "Энциклопедии краеведения Галичины". Из-за нехватки подписчиков были изданы только два тома. Власти отказались субсидировать труд автора без регалий. Исследователь был вынужден передать все собранные материалы — 1875 папок — созданной в Кракове Академии знаний. Получил за это пожизненную пенсию, однако застрелился.
Виктор Баворовский (1826-1894). Граф, один из самых богатых землевладельцев Галичины. Делал литературные переводы, которые высоко оценивали критики. Но на старости имел проблемы с глазами. Врачи спасли его от слепоты, однако категорически запретили работать. Перерезал себе горло так, что рана достигала спинного мозга. Его большой сборник старопечатных книг стал ценным достоянием Львова.
Теофил Шумский (1839-1899). Журналист и писатель. Его младшая дочь вышла замуж за российского подданного Иосифа Гендигера. Вскоре того посадили на 10 лет за шпионаж. Шумского обвинили в сотрудничестве с зятем. На суде сумел доказать свою непричастность, однако его репутация была запятнана. Вернувшись домой, дважды выстрелил себе в голову.
Тадей Мюнних (1861-1900). Архитектор. Проектировал виллы, усадьбы и церкви. Преподавал в промышленной школе и Политехе. Страдал от болезни глаз, препятствовавшей работе. Следствие — меланхолия. Однажды утром проснулся, поднялся с кровати и стал одеваться. Только натянул на ноги носки, ухватил револьвер и выстрелил себе в рот. Пуля прошила мозг насквозь. Оставил жену и троих детей.
Николай Бернацкий (1836-1901). Популярный сатирик, подписывался псевдонимом Родоць. Литературный труд не приносил финансовой выгоды. Устроился на работу в страховое общество "Флорианка". Как-то взял многонедельный отпуск и уехал отдыхать к знакомым за город. В первый рабочий день после отдыха попросил курьера отнести записку своему приятелю-адвокату. Там было написано: "Через 10 минут отберу себе жизнь. Прошу сообщить моей жене". Бернацкого нашли застреленным в голову в его кабинете.
5 
35413
Комментарии