Весной 1972 года, когда Петра Шелеста сняли с должности первого секретаря ЦК КПУ, многих вдруг заинтересовала его книга "Украина наша советская". Она вышла за два года до того, и тогда нормальному человеку не пришло бы в голову ее читать. Все бросились искать книжку, когда пошел слух, что Шелеста сняли именно за нее. Книжку же меж тем начали изымать из библиотек. Находили, читали — но крамолой там и не пахло. Просто правове рны й коммунист Шелест имел определенные "национальные пережитки", и этого было достаточно, чтобы его устранить из Украины.
В том же 1972-м праздновали 50-летие образования СССР. Леонид Брежнев и Михаил Суслов объявили о слиянии наций в один советский народ. А Шелест с этим не спешил. Суслов говорил ему: "У вас скоро вся Украина будет говорит по-украински! Помним мы эту вашу украинизацию и Скрипника!" А "второй Скрипник" им не нужен был, поэтому Шелеста заменили Щербицким. При нем вся Украина, от жэков до ЦК, перешла на русский.
Шелеста вывели из Политбюро "по состоянию здоровья". Смешная формулировка, ведь в юности, работая на железной дороге, он мог одним ударом забить костыль в шпалу, и до глубокой старости сохранил хорошую физическую форму.
Когда Шелеста отстранили, Олесь Гончар записал в дневнике: "Шовинисты торжествуют: нашли, наконец, нечто на Мазепу похожее!" Но мазепинцем он не был. Да, пекся о языке и культуре, о том, чтобы Украина имела большую самостоятельность в экономике. Но ему представлялась нормальная автономия в пределах Союза, а не отрыв от Москвы. Примечательно, что в 1991 году он не одобрил развала Союза.
Комсомольскую и партийную выучку Петр Шелест прошел еще в сталинские времена. В 1968-м был одним из инициаторов ввода советских войск в Чехословакию. На пост главного коммуниста Украины его выдвинул Никита Хрущев. А вскоре Шелест стал участником антихрущевского брежневского заговора, о чем потом сожалел, ведь впоследствии Брежнев поступил с ним так же.
У него был крутой нрав, он колоритно ругался, мог обозвать подчиненных "турками", а когда к себе кого-нибудь вызывал и тот спрашивал, что брать с собой, говорил: "Возьми свою глупую голову!" Но при этом удивительным образом уживался с такими сложными людьми, как кинорежиссер Сергей Параджанов, которого посадили в тюрьму лишь после устранения Шелеста. При нем тоже сажали инакомыслящих, но времена его правления были мягче для вольнодумцев. Как пример — история с Иваном Дзюбой.
Иван Дзюба в своей книге "Интернационализм или русификация?" разоблачил лицемерие советского "интернационализма", и в конце 1965-го послал ее в ЦК КПУ. Официального ответа ему не дали, но председатель украинского КГБ Иван Никитченко по поручению Шелеста вызвал Дзюбу и сказал: "Партия все это знает, она работает над этим, а вы мешаете!" Дзюбу арестовали аж через несколько лет, когда Шелест уже не имел реальной власти.
Имени Щербицкого он никогда не называл — только "этот, нынешний"
— Мне кажется, он не хотел моего ареста, — рассуждал впоследствии в одном из интервью Иван Дзюба. — Он кое в чем, по-видимому, соглашался со мной. А сердился — потому что я его поставил под удар. Он убеждал Москву, что в Украине нет национализма, а тут вдруг такое. Но с другой стороны, Шелест понимал, что это правда.
В ЦК готовились разные сценарии того, что делать с Дзюбой. Об одном вспоминает в дневнике Олесь Гончар. Ему с Бажаном предлагали выступить с обвинением Ивана Дзюбы. Бажан осмотрительно "заболел", а Гончар написал официальное письмо: мол, я этого не стану делать. Шелест сердился, кричал: "Мне Гончар подсунул ежа под задницу! Что делать с этим письмом? И регистрировать не хочется, и в корзину не выбросишь!"
В марте 1968 года на пленуме ЦК КПУ громили роман Гончара "Собор". Шелест также критиковал — хоть это была больше игра на публику. Позже, уже во время перестройки, Петр Ефимович и Олесь Терентьевич как-то встретились у озера под Москвой. Мирно кормили утят и вспоминали прошлое. Шелест рассказал, как в ЦК требовали открытого процесса над Гончаром и судить "за клевету на существующий строй".
— А особенно тогда лютовал этот, нынешний! — прибавил.
Имени Щербицкого он никогда не называл — только "этот, нынешний".
Владимир Щербицкий тоже не любил Шелеста — как не любят наши бывшие провинциалы других таких же провинциалов, которые не сумели или не захотели стать стопроцентно " городскими". Именно поэтому ВВ не мог понять, почему Шелест так отстаивает украинский язык.
Кроме сантиментов к языку, что-то исконно крестьянское осталось в нем навсегда. Он хвастал, что не разучился плотничать. Пенсионером мастерил макеты деревянных церквей.
За год до смерти издал воспоминания.
Сыновей у него двое — от первой жены, рано умершей: Борис, 1935 года рождения, полковник, заведовал кафедрой в Киевском институте инженеров гражданской авиации; Виталий, 1940 года рождения, известный физик, член-корреспондент АН Украины. Вторую жену звали Ираида Павловна. Внуки: Петр, Дмитрий и Алексей. В "Украинской советской энциклопедии", изданной в 1983 году, Шелест упомянут только один: Виталий Петрович, физик.
1908, 14 февраля — Петр Шелест родился в селе Андриивцы (в настоящее
время Балаклиевского района Харьковщины) в семье бедного крестьянина
1923 — рабочий-ремонтник на железнодорожной станции Основа, потом — слесарь
Харьковского паровозоремонтного завода, вступает в комсомол
1927 — учится в Изюмской сов партшколе, впоследствии становится
секретарем Боровского райкома комсомола на Харьковщине
1928 — вступает в ВКП(б)
С 1937-го — работает на харьковском заводе "Серп и Молот": начальник цеха,
начальник производства, главный инженер
С 1940-го — секретарь Харьковского горкома КП(б) У. В годы войны — завотделом оборонной
промышленности Челябинского обкома партии, инструктор ЦК ВКП(б) на заводах в Саратове
1948–1954 — директор заводов в Ленинграде и Киеве
1963, конец августа — первый секретарь ЦК КПУ
1972, 19 мая — смещен с этой должности, переведен в Москву на должность
заместителя председателя Совета Министров. Потом еще десять лет работает в КБ
военного авиазавода в Подмосковье
1996, 22 января — умер под Москвой. Летом того же года прах перенесен в Украину
и похоронен на Байковом кладбище
8 
35413
Комментарии
1