В среду в столичном доме Союза писателей прощались с 72-летним переводчиком Анатолем Перепадей.
- Он был лучшим переводчиком с французского, итальянского, португальского, испанского и каталонского языков, - говорит коллега Сергей Борщевский, 62 года. - Анатолий никогда не переводил чего-то случайного или за деньги. Когда умер гениальный украинский переводчик Николай Лукаш, именно Перепадя докончил "Дон Кихота" Сервантеса, который Лукаш не успел завершить. Еще перевел трехтомник Монтеня.
Перепадю 4 июня сбила машина, когда он ехал на велосипеде по ул. Героев Сталинграда. Водитель сбежал. Переводчик лежал без сознания на дороге. Получил черепно-мозговую травму, побил ребра. Его забрала "скорая".
- Через три дня отца перевели из реанимации в обычную палату, - рассказывает сын 43-летний Алексей. - Потому что никаких плохих прогнозов не было. Он иногда приходил в себя, но больше бредил. Я ночевал с ним все время. В ночь с субботы на воскресенье отец умер. Через несколько часов после того, как я пошел домой. Медсестры заверили, что ничего плохого с ним уже не будет.
Добавляет, что убийцу ищут. В понедельник возбудили уголовное дело.
- Но милиционеры мне даже не говорят, были ли свидетели, - разводит руками Алексей.
Филолог по специальности, он живет с родителями в двухкомнатной квартире на бульв. Давыдова в Киеве. Разведен, имеет 22-летнюю дочку Анастасию.
- Папа ездил на велосипеде лет 20. Когда мы компанией собирались за город и ехали электричкой, отец все равно садился на велосипед и часто приезжал раньше. Восемь лет тому назад ему стало плохо на дороге. Но он все равно продолжал ездить, считал, что это полезно для сердца.
Перепадю сначала хотели похоронить на Северном кладбище в селе Литки под Киевом. Место на кладбище в Берковцах ему выхлопотали Союз писателей и посольство Франции. Союз дал на похороны 300 грн.
— Последнее, что папа делал — какую-то детскую книжку для киевского издательства "Махаон", — вспоминает сын. — В харьковском "Фолио" должен выйти перевод "Игры в классики" аргентинца Хулио Кортасара. Переводил на печатной машинке "Оптима", а лет пять тому назад появился компьютер.
Попрощаться с Анатолем Перепадей пришли почти 100 человек. Брат Михаил не приехал — он лечится в крымском санатории. За гроб держалась двоюродная сестра Зоя, которая живет в Запорожье. 75-летняя жена Галина, филолог по специальности, стоит за метр от гроба, держа руки в замке. Они прожили вместе полвека. Сначала у них был служебный роман. Галина работала редактором, Анатолий — переводчиком в столичном издательстве "Веселка".
На несколько минут забегает актриса Тамара Яценко. В прошлом году в столичном Молодом театре поставили спектакль "Голубочка" французского драматурга Жана Ануя в переводе Перепади. Это был его дебют в драматургии. Яценко играет главную роль — мадам Александры. Видно также академика Николая Жулинского, писателей Владимира Яворивского, Бориса Олийныка и Василия Герасимюка.
— У меня долго не издавали переводы Артюра Рембо, — вспоминает Всеволод Ткаченко, 63 года. — Анатоль взял меня за руку и повел к своему знакомому директору издательства. Сказал ему: "Нужно издать". И через полгода книга увидела мир.
— Толи был самый лучший друг Василия Симоненко, — говорит писатель Николай Сом, 73 года. — И самый первый шестидесятник. Пусть заткнутся все эти павлички-драчи. Мы все жили в одной комнате на первом курсе журфака — 30 человек. Наши кровати стояли рядом: Толя Перепадя, Василий Симоненко, я, а за мной двоюродный Толин брат Славик. Жили на моей картошке и самогоне, потому что я из села под Броварами. Толя передал в Мюнхен профессору Свободного университета Ивану Кошеливцу сборник произведений Василия Симоненко, напечатанный на папиросной бумаге. Кошеливец издал их в Германии под названием "Берег ожиданий". Кагэбисты сначала думали, что передал Иван Свитличный. Но Толю мучили все равно, допрашивали сто раз. Если бы поймали на горячем, посадили бы лет на 20. После смерти Симоненко Толю досмотрел его мать до 90 лет и похоронил за собственные деньги.
Анатоль — первый человек, который перевел эту книжку до конца и осталась живая
— Перепадя впервые перевел со старофранцузского на украинский всего "Гаргантюа и Пантагрюеля" Франсуа Рабле, — рассказывает 54-летний Андрей Савчук, директор издательства "Юниверс". — Работал над ним 20 лет — почти столько же, как Рабле. Для нашего издательства за восемь лет он перевел семь томов классика французской литературы Марселя Пруста "В поисках утраченного". Только пять стран имеют полный перевод этого произведения. Сначала Анатоль боялся браться, потому что все, кто переводил Пруста, умерли на полкниги. Чех — на четвертом томе, россиянин — на пятом, поляк — на шестом. Когда Анатоль переводил шестой том, у него произошел микроинфаркт. Он ехал по дороге на велосипеде в Дарнице. Анатоль — первый человек, который перевел эту книжку до конца и осталась жив.
Савчук добавляет, что виделся с Перепадей на прошлой неделе на вручении премии им. Г.Рыльского.
— Анатоль приехал на велосипеде. Говорю: "Вы же в возрасте, пересели бы на троллейбусы". А он: "Пока живу, буду ездить". Анатоль Алексеевич был кавалером французского ордена искусств, потому имел льготы на французские визы. Ездил туда на велосипеде к своему другу, тоже переводчику. Оттуда привозил любимое вино — молодое "божоле". Часто мы его попивали в Союзе писателей.
Когда забивают гроб, жена Анатоля Алексеевича заслоняет уши руками и вскрикивает. Сын обнимает ее, потом достает папиросу, закуривает. Руки у него трясутся.
4 
35413
Комментарии