"У Шевченко абсолютно современная драматургия с современным языком. Если опустить этнографические подробности, то эту пьесу можно играть в пиджаках", — говорит 58-летний режиссер Юрий Кочевенко. 13 февраля в столичном театре им. Франко он покажет премьеру спектакля "Назар Стодоля" по пьесе Тараса Шевченко. Это будет 50-я постановка Кочевенко.
— Я поставил здесь почти всю английскую романтику: "Я, Генри II", "Леди адмирал", "Виват королева!". Когда пришел к Богдану Ступке (художественный руководитель театра. — "ГПУ") с идеей "Стодоли", он скривился. Говорит: "Я видел штук десять "Стодоль", это такая скука!", — смеется Кочевенко. — "Назар Стодоля" — не бытовая пьеска о крестьянах и казачка, она о рыцарях. Шевченко писал ее на основе романа "Айвенго" Вальтера Скотта.
Юрий Кочевенко работает в театре им. Франко 7 лет. В его спектаклях всегда играют актеры Лесь Заднипровский и Людмила Смородина.
— Мы вместе учились, — закуривает папиросу режиссер. — У них сердца большие, типажи им легко даются. В настоящее время способность молоть языком считается признаком таланта, а, чтобы за душу хватало — нет. Смородина будет играть Стеху, Заднипровский — Фому Кичатого.
Оригинал изменяли?
— Оригинала не было. Пьесу Шевченко писал по-русски на заказ Александрийского театра. Ее репетировали, но до премьеры дело не дошло. Через три года после смерти Шевченко праздновали 140-летие военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге. Украинские студенты решили поставить "Назара Стодолю". За 10 дней перевели ее на украинский, а оригинал потеряли. Мы играем пьесу в переводе студентов-медиков. Они изменили окончание, выбросили какие-то сцены.
Это по тексту видно, — Кочевенко берет папку с текстом пьесы. — Много русизмов "следовательно", "осмелюсь предложить". Я немного изменил текст. У Шевченко дуэль проходит между другом Стодоли Игнатом Карым и Фомой Кичатым. У нас дерутся Назар и Фома. Их останавливает Галя, которая тянет пистоль у кого-то из-за пазухи и стреляет в отца. — после паузы добавляет: — Не бойтесь, промахивается.
Пьесу Шевченко писал по-русски
Говорит, в спектакле будут привидения.
— У Шевченко бродили привидения порубленных жидов. Мы политкорректнее, у нас привидения запорожцев, — режиссер разводит руки в стороны, как будто летит. — Их десятка два появится в финале.
Какой бюджет постановки?
— Мне дирекция не докладывает. Театр — это дорогая иждивенка. Тканей на декорации закупили на 20 тысяч гривен, пошили 70 костюмов. Хор и оркестр задействованы, — за стеной слышна музыка. — Это Роман, наш композитор, творит.
Идет в соседнюю комнату. Там на железной платформе за компьютером сидит 39-летний композитор Роман Гринькив.
— Когда репетировали сцену с колядками, пришел Богдан Ступка. Проверял, не бездельничаем ли, — смеется он. — Актеры бегали по сцене и пели колядки, кто какую знал. Водили импровизированного коня, которого из двух бедняг слепили, а на коне сидел царь Ирод. Богдан Сильвестрович не выдержал и признался, что тоже колядку знает. И не о колбасе, как кое-кто пел, а об Ироде, который ехал на коне и ушиб ногу. Он рассказал мне ее. Теперь ищу мелодию.
— Оркестр привлекай, — советует Кочевенко.
— Я привлек, — отвечает Гринькив. — Взял тех, кто ноты знает. Там их не больше пяти.
2 
1
Комментарии
1